– Я ребенок войны. Это эвакуация, голод, болезни. В детстве был дистрофиком. И когда поступил в школу, понял: надо делать себя. Сначала увлекся плаванием, затем коньками, а как-то увидел человека, создавшего самбо. Попасть к нему на занятия было очень трудно. Когда туда приходил мальчик, против него выставляли разрядника. После первого поединка я лежал неделю и не мог подняться. Но в этом была и принципиальная вещь. Если после этого он возвращался, значит, у него был характер. Я пришел. И через полгода, когда на первенство Москвы тот же разрядник вышел против меня, провел такое количество болевых приемов, что меня буквально оторвали от него. Я победил! Вот что такое характер.
О бедности и возможностях
– Когда я учился, студенты получали стипендию, у меня была повышенная имени Николая Хмелева. Общежитие бесплатное, но самое главное после окончания учебы — распределение. Сейчас вузы прощаются со студентами, просто выдав им дипломы. Что с ними будет, никого не касается. Учеба в театральных вузах стоит баснословных денег. При этом есть лишь небольшое количество бюджетных мест. В связи с этим я покинул преподавание во ВГИКе, потому что мне нужны талантливые студенты, а не богатые. Сегодня точно бы никуда не поступил, просто не было бы денег. Счастье, что легендарные мхатовские старики когда-то в меня поверили.
О встречах
– Помню, на Ордынке стоял дом семьи Ардовых. Там жила актриса Нина Ольшевская, ее второй муж писатель Виктор Ардов, он работал в «Крокодиле», их дети Михаил и Борис и ее сын от первого брака Алексей Баталов. В то время шло сильное гонение на талантливейших людей России — Зощенко и Ахматову. Но эта семья принимала их у себя. Нам, студентам, посчастливилось тоже быть в этом доме и там познакомиться и разговаривать с великой Анной Андреевной Ахматовой. Мы были молоды и наивны. И когда она предлагала нам почитать стихи, легкомысленно отвечали ей, что нам надо готовиться по военному делу. «Жаль», — отвечала Ахматова. А я (какой же я был дурак) еще спросил: «А правда, Анна Андреевна, что у вас с Блоком был роман?» В ответ эта великая женщина кашлянула, затянулась папироской и ушла. Как легкомысленны и молоды мы были…
О секрете долгих отношений
– В частных беседах всегда говорю ученикам: «Романы — это прекрасно, только не женитесь!» Мало в актерской среде пар, где оба в одной профессии и прожили всю жизнь. Такие браки распадаются из-за проблем, связанных с недостатком денег, из-за того, что нет времени и возможности завести ребенка. В таких союзах один успешен, а другой зачастую нет. Мужчины боятся жениться на красивых. Почему? Потому что они умны и образованны. И привлекательные женщины часто несчастны, а у страшненьких все хорошо. А девочкам важно, чтобы их любили, заботились о них и не запрещали заниматься профессией.
С моей супругой Натальей Цехановской мы прожили уже 46 лет. Наш сын Павел занимается бизнесом. Двое внуков — Дашенька и Мишечка. С Наташей мы познакомились на юге, тогда как раз вышел мой первый многосерийный фильм «День за днем». И Наташа, посмотрев титры, увидела, что режиссером является Всеволод Шиловский. Как актера она меня совершенно не знала. Наташа и я действительно подошли друг другу. Но нам еще помогло то, что она, будучи талантливой арфисткой, лауреатом международной премии, объездила весь земной шар по три раза, а у меня было большое количество поездок в связи со съемками фильмов в разных странах мира. По всей вероятности, это давало нам возможность скучать друг по другу.
О деле жизни
– «Любите ли вы театр так, как люблю его я?» Цитата из замечательной пьесы Александра Володина «Старшая сестра» и обо мне тоже. Эту профессию я обожаю всю жизнь. 12 часов для меня — нормальный рабочий день. И когда мне говорят, что я в возрасте, отвечаю, что у меня нет отклонений ни по каким частям тела и мозга. Какой был, такой и есть. Считаю, что самое страшное в жизни — предательство, несправедливость и звездная болезнь. Очень важное слово «артист», не «актер». Артист своего ремесла — артист-сапожник, артист-инженер, артист-музыкант. Главное, когда выходишь на сцену, — это нащупать единение с залом. И когда ты чувствуешь глаза — биотоки зрителя, ты можешь делать с ним все, что хочешь.
Я преподаю уже 60 лет. Мне повезло. После окончания театрального вуза меня пригласили в труппу МХАТа и ассистентом в Школу-студию МХАТ. Моими студентами были почти ровесники — Владимир Меньшов, Андрей Мягков, Ася Вознесенская, Ирина Мирошниченко, позже Николай Караченцов, Евгений Киндинов. К сожалению, многих уже нет…
Талант — это от Бога, его видно сразу. Педагог должен уметь вытащить его и заставить актера поверить в себя. Тогда дар раскроется. А у молодежи сейчас много отнято в плане вкуса и восприятия, про интеллект я и не говорю. Обычно я начинал свои занятия со студентами с вопросов: «Что читали? Где были? Что смотрели? Какие впечатления?» и вывешиваю список примерно из 150 художественных фильмов. А параллельно идет круглосуточная, профессиональная работа. Когда мои студенты заканчивали обучение, к моему удовольствию, родители не узнавали своих детей, они становились другими. Считаю, ученика надо воспитывать так, чтобы им можно было гордиться.
Когда произошла трагедия и великий театр МХАТ закончил свое существование (в 1987 году он разделился на два театра — МХАТ имени М. Горького и МХТ им. Чехова. — Прим. «Антенны») я, никогда не снимаясь в кино, сдался кинематографу. Мне было 42 года. Сейчас у меня больше 120 ролей в кино и сериалах, на моем счету как режиссера около 10 полнометражных фильмов с потрясающим актерским составом. В моей жизни было прекрасное время, когда мог творить в кинематографе. Сейчас и театр, и кино оставляют желать лучшего. Фильмы, где Россию показывают в самом неблагоприятном виде, за рубежом получают высокие награды. Но наш зритель плохо их посещает. К сожалению, и в театрах позволено невероятное: мат, плохая актерская школа. Есть только два-три театра, которые до сих пор высоко несут знамя русского искусства. Это печально.
Сейчас я создаю свой театр. Зачем? Всю жизнь, когда служил во МХАТе, мне предлагали занять место главного режиссера во многих театрах Москвы. Но я отказывался и говорил, что хочу быть свободным. А сейчас решил построить свой маленький театр. И называться он будет Театр-студия Всеволода Шиловского. Это будет дом для моих учеников.
О страхе
– В детстве как-то спросил маму: «Мама, а как это — когда меня не будет?», и она сказала: «Сева, тебе еще долго жить». Я: «А потом?»
Как-то прочитал чьи-то слова: «Я родился, чтобы умереть», и мне стало страшно. Тогда для чего живет человек? Молодежь еще не знает, что их ждет впереди, а с такими мыслями ты как приговорен. В актерском ремесле не имеет значения, 80 тебе лет или 19. Если серьезно относиться к профессии артиста, ты проживешь десятки других жизней. Это безумно интересно, и есть ради чего жить.