Личный опыт: сделала абдоминопластику и чуть не умерла

«Это едва не стоило мне жизни, – рассказала Wday.ru Екатерина. — Я просто хотела иметь плоский красивый животик, но после трех кесаревых подряд даже мне, фитнес-тренеру, не помогли 20 сброшенных килограммов и тренировки. Спереди свисал тот самый ненавистный „фартук“.

Но если бы я знала, через что придется пройти, не согласилась бы на пластику. За время, пока я была в реанимации и врачи пытались стабилизировать мое состояние, муж находился один с тремя детьми и буквально поседел от переживаний».

Выбрала самую крутую клинику

«Я пошла на это не только из-за желания иметь плоский подтянутый живот. Сильный диастаз (расхождение прямых мышц живота) после трех беременностей, грыжа, сместившиеся внутренние органы, поэтому операция была уже по показаниям. Живот нужно было постоянно втягивать, чтобы он не вываливался. Последней каплей стал день, когда муж отправил меня на шопинг, а консультант в примерочной магазина, видя, как я красуюсь у зеркала в новом платье, совершенно искренне воскликнула: «Ой, а вы кого ждете – мальчика или девочку?»

«Ну я же так сильно похудела!» – ревела я несколько дней. Потом успокоилась и начала искать врача и клинику, где можно сделать абдоминопластику. Проштудировала от и до, как проходит операция, что будут делать с моим телом на операционном столе. Подтяжка живота – не самое простое вмешательство, поэтому взвесила все плюсы и последствия. Выбирая клинику, читала отзывы, сравнивала работы хирургов в соцсетях и в итоге остановилась на том учреждении, в котором однажды проходила лечение с сыном. Как потом поняла, раскрученность и статусность клиники – не единственное, на что нужно обращать внимание, когда ложишься под нож хирурга. С врачом, который меня оперировал, мы увиделись всего два раза: в первый раз на консультации, во второй раз – уже в операционной.

Договор, анализы и аллергия

Перед пластикой меня попросили сдать анализы, причем список был совсем элементарный: общий анализ крови, биохимия и еще несколько. С результатами пришла на прием к терапевту, анестезиологу и к хирургу – все дали разрешение на операцию. На радостях я не стала вчитываться в договор, который заключила с клиникой. Да и администратор сказала, что он стандартный, все как у всех, так что подписывайте. В этом была моя главная ошибка, потому что после операции стало ясно, что я никогда не добьюсь правды от врачей.

Другой факт, который меня смутил, но тоже только после того как прооперировали, – мне не дали заполнить анкету, которую обычно дают каждому пациенту перед любыми, даже незначительными процедурами. Получается, врачи не знали, были ли у меня какие-то заболевания, травмы. А по поводу аллергии в карточке написали: «Не выявлено», хотя я говорила на консультации, что у меня астма, но из-за чего она проявляется, непонятно.

Операция была назначена на 29 октября. В палате я надела компрессионные чулки, мне маркером «разрисовали» живот, где будут резать и куда переносить пупок. В операционной буквально трясло от страха, хотя я понимала, что это мой осознанный и хорошо взвешенный шаг. Врачи успокоили, что все будет хорошо. Они уверили, что операция займет не больше двух часов. На самом деле я провела под наркозом не меньше четырех часов. Очнулась я там же. Врачи и медсестры сказали, что операция прошла успешно, но в палату перевели не сразу, сказали, что нужно полежать несколько часов в реанимации под присмотром. Уже тогда я почувствовала себя неважно, начало снижаться давление, подступала тошнота…

Хирург стоял рядом и был белее стены

Через три часа меня перевели в палату, рядом всегда находилась медсестра. В 11 вечера мне резко стало плохо. Кружилась голова, тошнило и стало так жарко, что пришлось распахнуть окно. Медсестра померила давление – 50/30 и стала судорожно звонить: «Срочно бригаду, нужна реанимация!» При таком низком давлении люди теряют сознание, впадают в кому, я же смогла самостоятельно встать и перелечь на каталку.

Пришла в себя в час ночи. Рядом стояли мой хирург белее стены и пять врачей, которые переглядывались и постоянно шушукались. Через слово, но я услышала и поняла, что они не знают, что со мной произошло. Хирург объяснил, что гемоглобин упал со 146 до 76, то есть почти в два раза! При этом уверил, что никаких кровотечений не было. Давление по-прежнему было критически низкое, вливали капельницу за капельницей. Сделали УЗИ, МРТ, никаких внутренних кровоизлияний не обнаружили.

«Может, анализы недостоверные или пили чего?»

В реанимации я провела почти три дня. Гемоглобин не поднимался, мне предложили сделать переливание крови, я отказалась. Когда почувствовала себя лучше, попросила перевести меня в обычную палату. Я не хотела лежать в реанимации еще и потому, что пребывание в ней стоило в два-три раза дороже стационара. Мы с мужем просили выставить счет, но клиника почему-то отказывалась. Каждый обход врачей я выслушивала, что со мной что-то не так, но что именно, они не могут сказать. Сначала они усомнились в достоверности анализов, которые я сдавала в лаборатории перед операцией. Как мама троих маленьких детей, постоянно слежу за здоровьем, поэтому в доказательство предоставила им результаты анализов, которые были сделаны за три месяца до хирургического вмешательства. Только тогда врачи убедились, что с гемоглобином у меня было все порядке. Он так же, как и до операции, был 146.

Потом медики стали намекать, что раз я спортсменка, может, употребляла или колола какие-то «особенные» препараты. «У меня детки все погодки, какие могут быть стероиды!», – уже не выдержала я. От такого морального прессинга, что я какая-то не такая, мне очень хотелось домой, к детям. Заключение после консилиума врачей было таким, что у меня якобы есть генетическое наследственное заболевание крови. Из-за этого и возникли последствия после операции. Главврач предложил, чтобы клиника взяла на себя все расходы на реанимацию, обследования и лечение. Я согласилась. Мне пришлось подписать отказную, потому из-за плохих результатов анализов врачи не хотели выписывать, а я уже не могла находиться в больничных стенах.

Рубец от одного бока и до другого

В день выписки я поехала на прием к гематологу – врачу, который специализируется на заболеваниях крови. Знаете, что первое он спросил, сравнив результаты анализов до и после абдоминопластики? «У вас было сильное кровотечение во время операции?» То есть врач не из этой клиники не сомневался, что у меня были кровопотери. Я поняла, почему еще меня не хотели выписывать. Да, со стороны врачей было правильным не отпускать пациентку с плохим самочувствием и анализами. Но еще это могло обернуться тем, что я могла попасть в больницу, где у других врачей тоже возникли бы вопросы к проведенной операции.

Всех сыновей я родила при помощи кесарева сечения. Мамы, прошедшие через КС, думаю, согласятся, что эта операция куда более серьезная, чем любая пластика. Но после каждых родов у меня не было осложнений, и из роддома всегда выписывалась со стабильными анализами и нормальным гемоглобином.

Самое обидное знаете что? Вроде бы современная пластическая операция и ее последствия на теле должны быть незаметны. Как бы не так! После каждого кесарева у меня был тоненький и аккуратный рубец. Сейчас же низ моего живота «украшает» страшный шрам почти от одного бока до другого! Да, его можно убрать лазером, но сколько это будет стоить? И не факт, что рубец удастся полностью нивелировать. Вы не увидите такую работу ни у одного хирурга в соцсетях. Потому что неудачную пластику не выставляют или страшный рубец скрывают под бельем.

Если вы все же решились

Своей историей я поделилась не для того, чтобы напугать или отговорить от пластических операций. Просто имейте в виду, что даже в самой престижной и дорогой клинике и у самого крутого хирурга что-то может пойти не так.

1. На консультации задавайте самые разные, в том числе «неудобные» вопросы.

2. Обязательно попросите показать хирурга как можно больше послеоперационных фото пациентов, на которых будут видны швы.

3. Не просите, а требуйте анкету, если вдруг по каким-то причинам ее не дали вам заполнить до операции. В ней напишите все особенности своего организма, заболевания, аллергии, травмы и операции, которые когда-либо перенесли.

4. Мамам с маленькими детьми особенно советую решить, кто вам будет помогать первое время после операции.

Пусть мой опыт после пластической операции послужит примером, что не все может сложиться так, как хочется. Я не могу раскрыть название клиники, поскольку уже подписала бумаги, что не имею претензий. Я не обвиняю учреждение, потому что руководство клиники пошло мне навстречу, но врачебная ошибка и человеческий фактор все же имеют место.

Такое может случиться в любом другом медучреждении тоже, ведь пластические операции сейчас популярны, их оказывают в огромном количестве клиник. Я очень надеюсь на то, что моя история и советы, проверенные на себе, помогут кому-то из читательниц сохранить здоровье.

Количество потерянной крови зависит от множества причин: свертываемости крови, веса пациента, длительности операции и других факторов. Все зависит от объема удаляемой ткани и от длины разрезов. Чем больше разрезы, тем больше кровопотеря. Помимо крови в организме есть лимфатическая жидкость, она тоже теряется в некоторых количествах. Например, липосакция тоже протекает с потерей крови, хотя при этой операции убирается только жир.

В данной истории, я считаю, что два осмотра и сдача назначенных анализов — этого достаточно. Так проходит подготовка к большинству операций, и практика показывает, что этого достаточно, если только у пациента нет заболеваний и противопоказаний, которые могут негативно повлиять на операцию. Такие случаи требуют более длительной подготовки и сдачи дополнительных анализов.

Женщина, рассказавшая свою историю, скорее всего здорова, так как она рожала. Если бы у нее были какие-то серьезные нарушения, ей бы об этом сказали врачи во время беременности. Сложно комментировать на расстоянии, но случаи в операционной бывают разные. Когда хирург маркером «размечает» живот, он должен предупреждать, что во время операции он может сделать разрезы чуть больше или чуть меньше от намеченных. Потому что окончательная длина разрезов определяется в ходе операции. Рубцы от абдоминопластики обычно большие, и бывают ещё больше, чем в данном случае.

Поэтому надо заранее спрашивать хирурга, насколько эстетично будет выглядеть шрам после операции, попросить показать наглядно. Также непредвиденные случаи в ходе и после операции могут произойти, когда пациенты скрывают свои болезни, прием лекарств, или считают, что к данной операции это не имеет отношения.

Надо говорить все, даже если, например, редко «скачет» давление, об этом тоже надо сказать. А врач решит, что важно учесть при подготовке к операции. Пациенты, которые собираются оперироваться, должны быть предупреждены о возможных рисках во время операции и о возможных осложнениях после операции, несмотря на то, что врач будет делать все, чтобы их не допустить. Должны подписать бумаги, предварительно прочитав их очень внимательно. Ведь некоторые подписывают и даже не смотрят, что там написано. Необходимо задавать хирургу все интересующие вопросы, и хирург должен на них ответить.