Вряд ли сегодня найдется хоть один человек, которого так или иначе не коснулась бы пандемия коронавируса. Болеют наши знакомые, коллеги, близкие друзья и члены семьи. Светлане Сироткиной столкнуться с ковидом пришлось лично, и это чуть не стоило ей жизни.
В апреле этого года у Светы заболели родители. Папа начал кашлять, у мамы поднялась температура до 39,6. Дочь настояла на том, чтобы вызвать скорую. Прибывший врач померил сатурацию и, заподозрив пневмонию, отвез пожилую женщину в больницу. В тот вечер Сироткина видела свою маму в последний раз.
Через пару дней недомогание почувствовала уже сама Светлана. ПЦР-тест оказался положительным. Девушке вручили стандартный набор лекарств из поликлиники и направление на КТ, которая показала 10% «затухающей» пневмонии.
«Я перекрестилась. Слава Богу, все нормально. Температура была невысокая пару дней — 37,8, а потом начала повышаться. Не было ни кашля, ни одышки, ни ощущения нехватки кислорода. Только температура, которая практически не сбивалась. Так прошло пять дней. Утром 13 апреля мне позвонили из реанимации Приозерской больницы, где лежала с ковидом моя мама, и сообщили, что она умерла. Вечером того же дня скорая меня увезла в „Зарю“ (переоборудованный „под ковид“ пансионат в Репино). Похоронить свою маму я не смогла. Прощание прошло без меня».
В пансионате состояние Сироткиной стало резко ухудшаться, и врачи приняли решение перевести пациентку в реанимацию.
«При этом я ходила, дышала и чувствовала себя нормально, — цитирует Светлану «». — Приехала я в сестрорецкую больницу на своих ногах, то есть я была еще вполне жизнеспособная. А потом в тот же день у меня не хватало сил, даже чтобы дойти пару метров от кровати до туалета. С каждой минутой, секундой становилось хуже и хуже, дышать все труднее. Это невозможно описать. Сначала были просто канюли в носу, потом надели кислородную маску. Я лежала на животе, хотелось пить, и мне постоянно что-то кололи. Как я потом узнала, использовались все имеющиеся препараты из резерва клиники.
В один миг жизнь Светланы разделилась на до и после. Когда стало совсем плохо, девушка решила проститься с близкими.
«15 и 16 апреля я уже понимала, что умираю. Это страшное чувство. Ты стоишь на пороге смерти и осознаешь это. Написала прощальное письмо своему 14-летнему сыну, родным и друзьям о том, как следует поступить, когда меня не станет, — вспоминает Сироткина. — Я видела, что врачи делают массу манипуляций, в том числе вливали в меня антиковидную плазму, но ничего не помогало. Не было сил, чтобы сделать даже маленький вдох. Пока я могла говорить, я просила врачей только об одном: «Спасите меня, у меня ребенок».
Через пару дней Свету перевели на искусственную вентиляцию легких, а когда стало понятно, что она не помогает, подключили к аппарату ЭКМО. К тому времени поражение легких достигло критической отметки почти в 100%.
ЭКМО — это специальный метод лечения, при котором используются искусственные сердце и легкое для обеспечения временной поддержки жизни пациента и функционирования его организма, когда собственные сердце и/или легкие человека слишком больны, чтобы выполнять свою нормальную работу. ЭКMO может поддерживать организм в течение длительного периода времени (от нескольких дней до нескольких недель и даже месяцев), чтобы дать возможность сердцу и/или легким отдохнуть и оправиться от болезни. Хотя сама по себе ЭКМО не вылечит пациента, но она даст ему время, необходимое для лечения и выздоровления.
В сознание Светлана пришла только 1 мая. Говорить девушка не могла — мешала трахеостома в горле. Перед тем, как отключить ослабленную пациенту от аппарата, ее отвезли на компьютерную томографию, которая показала, что за 17 дней «отдохнуть» успело 20% легких и теперь они способны работать самостоятельно.
«Я еще несколько дней была на ИВЛ, но каждый день меня постепенно тренировали на высокопоточном кислороде. ИВЛ дышит за тебя. А здесь кислород подается под высоким давлением, и ты дышишь сама. Каждый день подключали — сначала по 15 минут, потом на полчаса, час, три часа. Легкие разрабатывались и дышали сами. Потом меня перевели в реабилитационную реанимацию, где я уже дышала только кислородом, без него у меня сатурация падала мгновенно. Здесь меня первый раз поставили на ноги».
Мышцы Сироткиной атрофировались настолько, что поначалу она не могла даже сидеть. Постепенно силы стали возвращаться, но дышать без посторонней помощи было очень страшно.
«Как сказал мне больничный психолог, все в моей голове. Я была давно готова дышать сама, но мешал внутренний блок, дикий страх, что все может вернуться обратно. Я боялась до истерики».
Реабилитация заняла три недели, и 15 июня Свету выписали домой. Несмотря на все старания, восстановиться полностью девушке так и не удалось. Сейчас она живет с сатурацией в 85 при норме 95-98. При долгом разговоре или ходьбе появляется одышка — на момент последнего КТ легкие «пришли в себя» меньше чем наполовину. Но и за эти результаты Сироткина невероятно благодарна врачам, которые буквально вернули ее с того света.
Свете действительно повезло. По данным медиков, на ЭКМО выживает только один пациент из десяти. И даже если больной приходит в себя, нет никакой гарантии, что он не умрет от сопутствующих заболеваний еще на стадии реабилитации.
После этого можно смело сказать — то, что случилось с героиней, действительно, настоящее чудо. А еще живой пример того, что в это самое чудо нужно верить всегда!