– Идею байопика предложила дочь артиста Анастасия Вертинская, — рассказывает соавтор сценария Анна Пармас. — Авдотья Смирнова сказала мне: «Не написать ли сериал?» Но мы тогда еще не знали, что значит взяться за байопик. Забегая вперед, скажу: после нам кто-то предложил создать сценарий о Шаляпине. На что мы ответили: нет, больше никаких байопиков. Потому что чаще всего биография не кинематографична, она сценарию не поддается. Там, где должны быть повороты, их нет, и наоборот, когда должно быть все хорошо, все рушится.
Это был, если не ошибаюсь, 2012 год. Сам сценарий мы писали чуть больше года, но затем проект заморозился. У него оказалась непростая судьба, как и у самого Александра Николаевича.
Мы перечитали биографию Вертинского «Дорогой длинною…», изучали другие материалы, которых, справедливости ради надо сказать, немного. Разговаривали с Анастасией Александровной. Как раз в тот момент она организовывала небольшую выставку, посвященную Александру Николаевичу, с его личными вещами, портретами. Но нам надо было не просто собрать информацию, а как-то почувствовать этого человека, представить, о чем он думал. Чтобы он стал нашим знакомым, другом, товарищем на какое-то время. А еще зажигательно, наверное, писать про героя, который ежедневно совершает подвиги, а мы писали об артисте.
Поэтому в какой-то момент это переросло в историю про человека и эпоху. Без представления об эпохе понимание, как и почему он поступал, было бы неполным.
На более позднем этапе мы подключили Джона Шемякина — историка с фантастическими знаниями и памятью. Он нам подсказывал какие-то нюансы и затем был консультантом Дуни на съемочной площадке. А еще мы беседовали с историком моды Александром Васильевым, он тоже кладезь информации. В частности, нам было интересно, как люди говорили в то время. Например, у нас два друга, Мозжухин и Вертинский, бесконечно кутили в Париже, и мы поинтересовались у Александра, как они могли обсуждать между собой отношения с дамами. Он нам сказал, что тогда спрашивали так: «А был ли сон?» И это великолепное уточнение мы включили в сценарий.
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ
– Когда ты представляешь конкретного актера при написании сценария, это очень помогает. У нас определенной кандидатуры на главную роль не было, поэтому мы решили себе представлять Рэйфа Файнса. Но когда Дуня всерьез задумалась о кастинге, она однажды позвонила мне и сказала: «Я поняла, кто это должен быть: Леша Филимонов». Она мне скинула его фотографию в гриме Пьеро с какого-то капустника — и стало видно, что сходство потрясающее.
С Анастасией Вертинской мы обсуждали некоторые сюжетные повороты. Например, не могли не посоветоваться по поводу первой серии, поскольку она вся о том, как человек поддается дурному увлечению и как он из него выбирается.
Были нюансы при обсуждении, тогда Авдотья сказала: «Анастасия Александровна, неужели мы будем цензурировать жизнь вашего папы?» Ведь он сам пишет об этом. В этой истории мы ничего не придумали, это реальные события, кроме того, что какие-то галлюцинации, которые были описаны Александром Николаевичем, мы спроецировали на другого человека — его друга.
А вот друга этого, Костю Агеева, мы сочинили. Такого близкого товарища у Вертинского не было, но в то время жил такой поэт Агеев, который написал стихи к первому шлягеру артиста. Он же, к слову, как выяснилось, является автором песни «Темная ночь». Так что весь вымысел в сериале — это не просто фантазии, а предположения, основанные на людях и событиях эпохи.
История с сестрой Вертинского, с которой они нашлись в Москве спустя много лет после расставания в детстве, — правда. Что касается того, как артист попал на фронт, у нас был скелет: мы знали, что Александр Николаевич был на санитарном поезде, что он сделал бесчисленное количество перевязок, что его там звали «брат Пьеро». Но как он там оказался, герой не упоминает, поэтому мы придумали, что его просят отвезти пакет к поезду и он не успевает из него выйти. Но так могло быть? Могло.
Что касается наших открытий в биографии Вертинского, одно такое было сделано. Точнее, не нами, его совершил историк Иван Толстой. Он изучал архивы в Праге, а нас интересовало, встречались ли там какие-то упоминания об Александре Николаевиче. Информации было мало, но кое-что любопытное выяснилось. Вертинский писал свои мемуары «Дорогой длинною…» в 1950-е годы в Советском Союзе и, конечно, занимался самоцензурой. И у него есть в воспоминаниях, что он какое-то время жил в Берлине в 20-е годы, а в 30-е лишь приезжал записывать пластинки. Но он утаил тот момент, что в 35–37 годах он также жил в Германии, которая уже была нацистской, у него даже был там свой ресторан. К тому моменту, когда мы об этом узнали, уже написали серий 6. Но пропустить такую историю не могли, вернулись и дописали сюжет про Берлин.
ЕГО ЖЕНЩИНЫ
– В этом сериале много женщин и много романов, потому что у Вертинского они были, и мы решили, что это прекрасно. И в каждой серии, исключая первую и последнюю, где он уже солидный женатый мужчина, у него новая симпатия.
Где-то он сам намекал на какие-то истории, где-то мы что-то допридумывали, но считайте, что нам шептал Александр Николаевич. Так, по поводу отношений с Верой Холодной мы предположили, как это могло быть.
Также неизвестно, связывало ли его что-то с Марлен Дитрих. Но когда Марлен приехала в Россию, она спросила, где могила Александра Николаевича, пришла туда, положила цветы и плакала. Так что какая-то история явно была. И мы решили воспользоваться этим намеком.
У героини Анны Михалковой Бурковской, агента разведки, есть реальный прообраз, его подсказал Джон Шемякин. Это его бабушка. Когда он поведал нам ее биографию, мы поняли, что она нужна нам в сериале. Потому что в воспоминаниях Александра Николаевича в вагоне (где он впервые по сюжету встречает Бурковскую) он пел генералу Слащеву. Мы сначала его написали, и Дуня даже сказала, что его сыграет Федор Бондарчук. Но что-то все-таки с персонажем у нас не срасталось, и мы переписали на женщину, потому что нам это показалось интереснее — так оно и вышло.
История знакомства с будущей супругой Лидией показана очень правдиво, поскольку мы прочли ее книгу воспоминаний о периоде жизни в Шанхае, где, собственно, они и встретились. Сыгравшая ее Анна Мишина снималась, будучи десятиклассницей. Но именно такую девушку и хотела Дуня, потому что на момент знакомства Александру Николаевичу было за 50, а Лидии — 17. Она ходила на все его выступления.
Что главное мы поняли о Вертинском за это время? Это был очень обаятельный человек. Человек, с которым хотелось дружить. Легкий, остроумный, невероятно щедрый, невозможно элегантный. Думаю, женщины вокруг таяли. И он был очень эмпатичен, старался помогать многим. Да, артист, ветреный, но это придавало ему шарма. И никто из его дам не чувствовал себя обманутой, разбитой — драм не было. Он, мне кажется, не любил такие вещи, как страдать с серьезным лицом. Но при этом действительно бесконечно выручал друзей, помогал своим женщинам. Забрасывал деньгами даже несусветных глупых кокеток. Вот такой это был человек. И он стал нам чрезвычайно симпатичен — все время, что мы о нем писали, он нас ни разу не разочаровал. Когда мы отправили Анастасии Александровне почитать серии, она перезвонила через день или два и сказала: «Я прочла взахлеб. Конечно, это не мой папа, но это очень приятный человек, и он мне нравится».