– Перед съемкой всех артистов фотографируют в формате 3D, снимают лицо с разных ракурсов, они необходимы мастерам для силиконовых масок, — рассказывает художник по гриму Натэлла Ивлева. — После пластики участник попадает в руки художественных гримеров. К каждой программе мы готовимся три дня, за это время все артисты должны сделать примерки.
Одна из главных составных образа — парик. Иногда за основу берем готовый, потом доделываем его до нужного состояния — стрижем, красим, завиваем… Часто изготавливаем с нуля.
К примеру, у Эроса Рамазотти короткая стрижка. Парик для Саши Шоуа, изображающего артиста, сшили специально. Подбирала материал четырех цветов — у исполнителя седые виски, сами волосы черные, надо было сделать красивый переход, чтобы смягчить его. Этот парик был, пожалуй, наиболее сложным из всех, потому что на короткой стрижке брак не спрячешь. А пластического грима не было, только портретный. Мне показалось, что я справилась, усилив образ Рамазотти сложнейшим париком.
Тину Тернер я делала на проекте много раз, но сейчас — это настоящая победа. У Насти Спиридоновой потрясающая способность к перевоплощениям, она точно схватывала мимику, движения. Поэтому минимизировала ей пластический грим, чтобы дать возможность «гулять» лицу артистки. Единственное — сделали африканский нос Тернер (без него никак), а все остальное дорисовали.
Когда делаешь афроамериканских артистов, то работаешь, как правило, не только с лицом, надо ведь покрывать краской и руки, и шею, и открытые участки тела — это кропотливый и длительный процесс, занимающий около часа. Ведь если артистка в танце случайно приподнимет платье, то верхняя часть ноги будет белая, поэтому красим части тела с запасом.
В нашем проекте Стива Уандера изображал Саша Панайотов. Разумеется, мы меняли цвет кожи. Но самой сложной оказалась работа с волосами. У Уандера необычный рост волос — он практически начинается за макушкой, надо было точно (в нужном месте) прикрепить косички.
Заплетали дреды, которые носит певец, не один час, в каждый вставляли настоящие морские ракушки — точь-в-точь как у музыканта. Смотрелось просто восхитительно.
А когда Саша изображал Софию Ротару, у него прядь буквально приклеилась к лицу. Он очень аккуратный, но не почувствовал — волосы ведь лежали на резиновой маске, и только когда они попали в глаза, он их элегантно отмахнул.
У Леди Гаги чрезвычайно сложный трансформер на голове: парик из пяти деталей, каждую из них сшили отдельно и отдельно крепили, а потом раскрашивали волосы в розовый цвет.
Парик старались крепить так, чтобы он не свалился во время танца, для этого использовали около 100 специальных очень тонких металлических невидимок — в результате получился своеобразный шлем. Наклеивали еще Насте ногти — сантиметров 6 с объемной аппликацией.
Когда я узнала, что у нас участвует Доминик Джокер, у меня началась паника, не понимала, как и во что его можно превратить. Яркая форма фигуры, которую никуда не спрячешь, круглое лицо… В итоге каждый его образ стал 100-процентным попаданием. И я расслабилась уже на третьей программе.
Фантастическим получился номер шведской группы Army of Lovers, где Доминик изображал Александра Барда. Объемными волосами парика мы спрятали половину лица Джокера, он стал худеньким. Нос сделали силиконовый, приклеили усы. Во время выступления Доминика катали в инвалидном кресле, тем самым скрыли рост, а под черным костюмом — объемную фигуру.
Замечательным получился у Доминика Михаил Шуфутинский. Тут мы утяжелили нижнюю часть лица силиконом, наклеили на него бороду. Лысину использовали его собственную. Люблю лысых артистов (еще у нас на проекте Александр Шоуа), наденешь на них парик, и получается совсем другой человек.
Александр Шоуа:
– Когда я примерил парик к номеру Эроса Рамазотти, у меня создалось впечатление, что великий артист одолжил нам свои волосы, они были четырех цветов: черные, седые, платиновые и темно-русые. В целом на грим с укреплением парика ушло около 5 часов.
Другой мой образ, Рэй Чарльз — иконическая для меня фигура. Исполнять песни такого высоковольтного артиста не просто ответственность, а серьезный шаг по канату без страховки. Визуальный образ был настолько глубокий, что диктовал мне, как надо петь. Может, это насмешка судьбы, но я за фортепиано двигаюсь почти точно так, как Чарльз, при этом я никогда не копировал его. Увидел музыканта во взрослом возрасте, слышал в детстве, но посмотрел записи намного позже. Не хочу сказать, что я слеп, как и он, но, закрывая глаза, ощущаю мир, как и он. Все, что было выше шеи в этом номере, — другой человек, не я. Череп, скулы, щеки, борода, шея, губы, цвет глаз, надбровные дуги, лоб, нос, форма головы были изменены. На меня надевали силиконовую маску, состоящую из разных частей. А какой парик! Его волосы напоминали щеточку для металла.
Александр Панайотов:
– Считаю образ Стиви Уандера одним из моих лучших преображений на проекте. Он не был для меня сложным в вокальном плане, потому что с детства слушаю этого музыканта. Я тенор, как он, пою с ним в одном диапазоне и обладаю мелизматикой (способ распева текста, при котором на один слог приходится много звуков мелодии. — Прим. «Антенны»), которой и учился на Уандере.
Помимо пластического грима на меня наносили слой темной краски, так как Стиви — афроамериканец, надевали поролоновое тело, потому что Уандер гораздо крупнее меня. На голову приклеили специальную лысину, а дальше — дреды, достаточно кропотливая работа. Помню, что вовсю шла запись программы и буквально за минут 10–15 до моего выхода установили последний дред. Все это, конечно, доставляло массу неудобств. Но главный плюс, который я вынес за выступление на шоу, — хорошо, когда на лице у тебя очки. Это было в номерах с Александром Градским, Джорджем Майклом и Стиви Уандером. Очки скрывают глаза, которые максимально тебя выдают. А я, когда пою, имею особенность часто закрывать глаза. Но когда на тебе очки, можешь петь как хочешь, поэтому для меня это было спасением.
Образ Софии Михайловны Ротару стал вызовом самому себе, из мужчин в этом сезоне никто не делал женщин, кроме меня. И я решил, раз участвую в таком проекте, то мне нужно побывать и в этой зоне некомфорта.
У меня еще с детства получался тембр Ротару — залихватский, с прикрикиваниями. Ну и отважился представить «Хуторянку». Конечно, понимал, что моя фигура и ее — небо и земля, но тут я понадеялся на работу гримеров и чувство юмора членов жюри. В итоге испытал массу неудобств, начиная от туфель на каблуках (на которых я до этого в жизни не стоял), заканчивая париком с длинными волосами. На сцене стояли ветродуи, волосы от них развевались, попадали в рот. Наклеенные ногти отваливались во время выступления — парочка точно улетела к зрителям. Платье в пол мешало ходить, а еще накладная грудь, приклеенные ресницы… Все это мешало и сковывало движения. Но я решил отпустить ситуацию, довериться случаю, и мне показалось, что вышло забавно и хорошо, а у зрителей и членов жюри хватило чувства юмора все принять. Я все делал с большим уважением к Ротару и ни в коем случае никого не хотел обидеть, скатившись в грубую, пошлую пародию.
Анастасия Спиридонова:
– Тина Тернер — одна из моих любимейших певиц, наверное, не секрет, что и меня иногда называют русской Тиной Тернер. Я пересмотрела номера, в которых ее делали в прошлых сезонах на этом проекте. Конечно, хотелось ее представить точь-в-точь. По гриму оказалось, что она стала для меня максимально простой, мне лишь сделали афроамериканский нос и чуть покрыли темной краской кожу.
Когда увидела себя в этом образе по телевизору, то не поверила, что настолько смогла перевоплотиться. Самое сложное показать мимику, движение губ, взгляд… Через это все передавалась энергетика.
Елена Ваенга во время выступления сидела в жюри и смотрела, пытаясь понять, откуда взялся у меня двойной подбородок. После съемки она подошла: «Шею наклеили, откуда подбородок?» Все было без пластического грима, просто если придвинуть подбородок совсем близко к шее, то второй сам появится — секрет в этом. Я поняла, что у нас сошлось с Тиной лицо, у нас похожи скулы, подбородок, разрез глаз (у меня карие линзы цвета глаз Тернер). И все это сделал гример при помощи макияжа, правильно нарисовав мне губы, брови… Я начала двигать ее губами, бровями перед зеркалом и увидела, что все получается.
Когда показывала Успенскую, чуть наклоняла голову, глаза немного смотрели вниз — такой взгляд с поволокой.
Самой сложной в отношении грима стала Надежда Кадышева. Мне сделали искусственную лысину, чтобы появился высокий лоб (надели силиконовую шапку, под которой собрали мои волосы при помощи десятков шпилек). Парик был составной — отдельно зона линии волос, основной шиньон, локоны, спадающие на плечи… Такая прическа, держащаяся на миллионе шпилек. А кроме этого приклеивали силиконовые лоб, подбородок, скулы, нос, губы. На все уходило не меньше 5 часов и примерно около часа на снятие образа Кадышевой после выступления.
На этом проекте можно бесконечно ходить к педагогам и по вокалу, и по актерскому мастерству, но только когда на тебе лицо и парик пародируемого артиста, ты можешь понять, удастся ли тебе полностью в него перевоплотиться.
Признаюсь, когда узнала, что буду в образе Леди Гаги, то зарыдала в три ручья. Каждый участник подает образы, кого хотел бы показать, а дальше кому как повезет, но Гагу я не выбирала.
На голове — тяжелый парик, но это не самое страшное. Костюм, скажу честно, не с моей подачи. Никогда в жизни себе не позволю выйти на сцену в таком виде — для меня это максимальный выход из зоны комфорта: обтягивающее суперкороткое платье с открытыми плечами и сильным декольте, спрятанные волосы под париком, а для меня собранные волосы — то же самое, что выйти голой на сцену, чувствую — моя сила в рыжих волосах, которые защищают. А это было всего лишь второе выступление. Конечно, потом приходилось не раз преодолевать себя, подниматься в образе Дайаны Россы на 5 метров в высоту, но с Гагой было труднее всего. И все же я благодарна опыту, понимаю, что стала еще более профессиональной.
Пара фраз
А какой образ для вас был самым сложным на шоу?
Ксана Сергиенко, певица, участник третьего и четвертого сезонов:
– Французского певца Stromae. Меня заклеили буквально со всех сторон, сделали черный грим везде — на лице, ушах, руках, ногах, надели парик, а во время номера еще накрыли одеялом и положили в постель. Даже клаустрофобия немного развилась после всего.
Елена Максимова, певица, участник второго и четвертого сезонов:
– Я вешу 49 кг и показала крупную Эллу Фицджеральд. Для этого делали пластический грим, красили в темную кожу силиконовые накладки. Это был огромный поролоновый костюм с ватой, весивший несколько килограммов, в нем было невыносимо жарко. Приходилось в таком наряде находиться по 14 часов. А ведь надо было еще и петь, и станцевать.
Дмитрий Колдун, певец, участник первого и четвертого сезонов:
– Жанна Агузарова. Наклеивали лысину, к которой крепили парик, ногти на пальцы. Необходимо было найти туфли на каблуках 45-го размера, не нашли, пришлось выступать в 42-м. Ну и в первый раз я надевал на себя колготки в сеточку.
Владимир Левкин, певец, участник третьего сезона:
– Не было легких образов. Когда показывал Леню Агутина, пришла моя младшая дочь, и хотя жена предупредила, что это папа, только в гриме, поэтому он не похож на себя, она испугалась меня, а услышав голос, подошла. На этот грим ушло больше 5 часов, пока его делали, можно было спокойно поспать.
Глеб Матвейчук, актер, участник первого и четвертого сезонов:
– Образ героя из фильма «Пятый элемент». Его делали больше пяти часов, а затем необходимо было исполнять трудную по вокалу песню. К тому же я был в душном костюме из прорезиненной ткани, он несколько увеличивал мое тело.