Церковь в старину разрешала венчать девушек с 12–13 лет, а юношей — с 14–15 лет. Оно и логично: в армию тогда забирали на 25 лет, надо было успеть обзавестись семьей, чтобы было кому ждать дома. Кто не успевал, искали себе жену по возвращении с чужбины, но женихи эти — отставные солдаты — считались незавидными, и шли за них вдовы или бедные девушки с изъянами. После отмены крепостного права срок службы в армии сильно сократился, неравных браков стало меньше, а времени на вдумчивый выбор невесты — больше. Выбирали будущих жен сваты и родители, самих женихов редко кто спрашивал, а уж невест тем более. Итак, кто же на Руси имел минимальные шансы на замужество?
Неумехи и распустехи. Помните замечательный фильм-сказку Александра Роу «Морозко»? Как там готовили к смотринам непутевую Марфушку: сурьмили брови, белили лицо, пытались выдать ее за хорошую хозяйку, а она все равно прокололась. Жену в дом брали с совершенно определенными целями: нужна была отменная хозяйка, помощница для свекрови, да чтоб и с детьми, и со скотиной управляться умела. Криворукие и неловкие «принцессы» в старину не котировались.
Потомственные колдуньи, знахарки, ворожеи. Такие зачастую пользовались уважением, их приглашали на свадьбы, но замуж не брали. Здесь приходит на ум фильм «Олеся» с прекрасной Людмилой Чурсиной. Героиня драмы была юной красавицей, при этом внучкой колдуньи (как считалось на селе). За надуманную провинность ее бабушки девушку побили камнями и вынудили покинуть свое жилье, какой уж там замуж.
С отметинами на лице. «На щечке родинка»? Значит, замужества не жди. Любые отметины на лице и теле, неважно, врожденные или приобретенные — родинки, шрамы, бородавки, пигментные или родимые пятна — считались дурным признаком. Да что там говорить, малейшая царапина и даже просто насморк могли послужить препятствием для сватовства, а тем более свадьбы. Так что все недомогания старались тщательно скрыть и как можно быстрее вылечить.
Тощие. Это сегодня худоба возведена в культ. А на Руси долгие века эталоном красоты считались здоровая полнота, широкие бедра, большая грудь. Помните у Некрасова: «Сидит, как на стуле, двухлетний ребенок у ней на груди». А худая — значит, или больная, или нищая, зачем такая жена? Также считалось, что худая девушка не сможет иметь детей, а хуже, чем получить в жены «ялицу» (бесплодную), ничего быть не могло. Кстати, информация о том, что старшая сестра потенциальной невесты замужем, но у нее нет детей, тоже ставила на девушке крест.
Без приданого. С 9–10 лет маленькие русские девочки уже начинали готовить себе приданое. Бедность обрекала на одиночество или в крайнем случае союз с каким-нибудь отбросом общества, лишь бы замуж. Потому все свое время будущие невесты проводили за рукоделием: шили постельное белье и рубашки, вышивали скатерти и полотенца. Помимо того семья невесты должна была предъявить сватам домашнюю птицу и скот, чем больше, тем лучше.
Не девственницы. Со времен крещения Руси невинности невесты придавалось огромное значение. Согрешившая хоть раз, неважно, обманом или по доброй воле, девушка была обречена на вымазанные дегтем ворота и позор. Чтобы не давать повода для пересудов, нельзя было вообще оставаться с парнем наедине. Если нечестность девушки вскрывалась только после первой брачной ночи, муж был вправе с позором вернуть ее родителям или, оставив в женах, всю жизнь избивать и помыкать ею как хочет.
Убогих и дурочек. Ну здесь все понятно. Однако такие нередко пользовались «популярностью» иного рода. Девушек с психическими изъянами нередко использовали для секса парни с «низкой социальной ответственностью», которым не терпелось в ожидании собственной свадьбы, или те, кто сами были как женихи никому не нужны.