Ольга Ломоносова: «Когда трое детей, не до маникюра»

— Ольга, когда вам предложили роль в «Лучше, чем люди», посещала ли мысль, что история о роботах так выстрелит, что сериал купят американцы?

— Нет, конечно. Ты никогда не понимаешь, будет это бомба или нет, как отреагирует зритель. Мое желание – сниматься там и согласие были связаны с отличной командой: режиссером, партнерами, оператором. Хотя, признаюсь, когда прочла часть сценария, мне моя героиня Алла не понравилась. Придя на пробы, я стала говорить режиссеру Андрею Джунковскому: «Попробуй меня на роль робота». Но он сказал, что робот уже есть и прекрасный. Паулина Андреева действительно круто справилась со своей задачей. Мне кажется, работа в целом получилась крепкая. Мы с мужем (режиссер и актер Павел Сафонов. — Прим. «Антенны») посмотрели несколько серий. После момента, где сын моей героини убил Алешу, робота своего дедушки, Паша сказал: «Как же он, не дрогнув, так поступил?» Я ему ответила: «Это же робот! Тебе стиральную машинку жалко? Только потому, что она сломалась и в ней нельзя постирать. Но ты покупаешь новую…» И у нас возник невероятный спор. Многие люди задавали мне вопросы по сериалу: «Роботы – это хорошо или плохо?» Раз появляются мысли об отношении к боту как к навигатору, утюгу или все-таки как живому существу, значит, сериал актуален.

— Вы работали в нем, будучи в положении.

— Мы не планировали появление Феди. Я тогда снималась в Питере и в Москве, был такой калейдоскоп, сама не понимаю, как мы с Пашей так удачно выхватили друг друга в этом ритме. Если в «Лучше, чем люди» я начала работать, забеременела и все уже были поставлены перед фактом, то в другом проекте Первого канала «Доктор Мартов» сложилась иная история. Я пробовалась в нем ранее, для меня долго искали партнера, а когда наконец-то его утвердили, я сказала, что уже не могу, тем более там предстояли съемки в Геленджике зимой. Нельзя сказать, что это подарок, потому что сильные ветра плюс нужно летать. Но мне ответили: «Нет, нет, даже не придумывай ничего». Поразмыслили мы с Пашей и решились. На самом деле сидеть дома и ковырять в носу – это плохо и грустно. У меня были силы работать, и я не жалею. Правда, потом я чуть-чуть подорвала себя, когда родился Федя. Ему исполнилось только 10 дней, а я поехала играть спектакль. Это было тяжеловато и не нужно моему организму, он ответил ангиной.

— В «Лучше, чем люди» вашу дочку играет юная Вита Корниенко. Никогда не думали своих девочек в кино привлечь?

— Если вдруг кому-то понадобятся Саша или Варя и это будет что-то достойное, у меня нет запрета, но нет и стремления. Такие дети, как Вита, очень редкие. Она профессиональная актриса и родилась с этим. Это уникальный ребенок. А в своих детях я пока не чувствую подобной уникальности, а главное – у них нет желания. Младшая, Саша, сыграла в Театре Doc в одном спектакле, когда ее позвала режиссер Елена Шевченко. Ей понравилось. Но это одноразовая акция. Сашка поет в хоре. Мы иногда ей говорим: «Пойдешь в «Голос. Дети»? Отвечает: «Нет». А если нет тяги, то зачем толкать? Она очень живой ребенок. Хип-хопом занимается. У нее много энергии, так что надо куда-то еще ее отдать, может, в какой-то спорт. А Варвара танцует в коллективе и играет на пианино. Музыка – это единственное, на чем я настаивала. У нас с Варей была договоренность, что она научится играть двумя руками и я от нее отстану. Мы проходили сложные моменты, прямо до слез. Но потом она сама захотела заниматься. Сейчас играет добровольно. Варя не будет пианисткой, но мне кажется важным для девочки, что она знакома с инструментом. Видимо, сказывается мое воспитание, ведь умею играть и танцевать.

— Варвара планирует пойти по маминым стопам в балет?

— Она чуть походила на подготовительные в академии хореографии, потом решила, что ей это не нужно, а сейчас опять проклюнулась: хочет. Но ей 12 лет, а это поздновато. Я всегда говорила, что мои дети никогда не пойдут в балет.

— Почему, если вы сами окончили хореографическое училище?

— Если бы у меня родился ребенок, я бы увидела, что у него космические данные, и знала, что он любит балет, тогда да. А иначе в эту профессию идти не надо. Она тяжелая, сложная, невероятно зависимая, и, что хуже всего, после 35 лет ты на пенсии. Закончилась карьера в театре, а дальше что? Счастливые те, кто остался и работает реквизитором, помощником режиссеров, репетитором устроился. Иначе все. Вот меня бы сейчас выкинули и что бы я делала? Во мне много сил и энергии, а я уже никому не нужна в профессии.

— На диетах сидеть приходилось?

— Поправляться я начала уже в переходном возрасте. До этого могла есть что угодно, но меня особо не кормили. У бабушки всегда отъедалась, когда приезжала к ней в Донецк. Она отрывалась, откармливала, говорила: «Господи, какая худенькая!» Я всегда любила поесть. Проблем до подросткового периода не было. Потом уже начала пухнуть и пошли диеты, таблетки для похудения и прочие издевательства над организмом. Балетные девочки должны быть «костями», чтобы их было легко поднимать. Когда ни один мальчик не становится с тобой в пару, а их трое в классе на всех девочек, и они выбирают маленьких либо худеньких, а ты – высокая и лошадушка, это травма. Я обожаю балет, но это очень жестокий вид искусства. Поэтому и не хотела, чтобы мои девочки с этим сталкивались.

— Балетный багаж помог вам в театральном училище? Была ли грация преимуществом?

— Не могу сказать, что как-то демонстрировала там свою грацию. Я как раз училась быть человеком, а не ходить все время со штырем в спине. В этом нет органики. Сейчас иногда замечаю, что сутулюсь. А раньше у меня всегда были раскрыты плечи, спина идеально прямая.

— Правда, что вы учились не всегда успешно?

— Сносно. Не то чтобы плохо. Меня взял мастер Родион Овчинников. Худенькая, вроде симпатичная, с низким голосом. А куда меня крутить, в какую сторону, он не очень понимал, и я тоже. Часто в театральное идут люди, которые точно знают, что хотят играть, видят себя в той или иной роли, а я была вообще ноль в этом плане. Помню, нам в первый раз сказали: «Выберите для себя монологи». А у меня непонимание: где брать-то эти монологи, какую пьесу? Когда начались этюды к образам, наблюдения, а у меня ничего не получалось, я рыдала в туалете.

— Желания бросить чужую Москву и уехать домой в Киев не возникало?

— Этим я переболела, когда только приехала сюда и устроилась в музыкальный театр Станиславского. Тогда хотела домой. Я поправилась, была толстой, меня не ставили в классический балет, говорили: «Мы не можем одеть тебя в пачку». Я с горем пополам танцевала какие-то массовки в утренних детских сказках, в которых меня и с биноклем не разглядишь. И при этом не могла похудеть, потому что в Москве тебе делать нечего, только есть. Это был сложный период. Но уходила я оттуда, станцевав четверку цыганочек в балете «Эсмеральда», а это уже все-таки какой-то рост.

— Когда поняли, что выбор профессии актрисы – правильное решение?

— Не ощущала себя бездарной в театральном, но не задумывалась, талантливая ли я. Наверное, решила, что все верно, когда сделала пару отрывков и меня за них похвалили. Почувствовала, что приобрела ноги, что стою на них. Потом Владимир Мирзоев взял в Театр Вахтангова в спектакль «Король Лир» играть Корделию. Я тогда еще училась в институте. На третьем курсе снялась в фильме «Смерть Таирова» режиссера Бориса Бланка. Там на квадратный метр были одни звезды: Алла Демидова, Алексей Гуськов, Александр Лазарев, Алексей Петренко. В меня поверили, а я такой человек, которому важно, чтобы в него верили, хвалили, тогда сразу расцветаю.

— Вскоре вас пригласили в сериал «Не родись красивой», и к нему вспыхнула народная любовь. Наверняка начали узнавать на улицах. Понравилось это ощущение?

— Помню, как в перерыве между съемками оказалась в центре, заглянула в кафе и сразу вышла, потому что поняла, что не могу спокойно там остаться, на меня все будут смотреть. На улицах буквально показывали пальцем. Как Нелли Уварова выжила, вообще не представляю. Ее опекали даже продюсеры. Мы с Юлей Такшиной однажды бежали из торгового центра. Была зима, поехали покупать подарки на Новый год, нас узнали, и пришлось спасаться бегством. Сейчас тоже есть узнаваемость, но люди могут подойти и попросить сфотографироваться, написать что-то. Тогда же реакция была дикая: тебя как собаку загоняют в угол, со всех сторон смотрят и чего-то хотят. Это неприятно.

— Сегодня вы спокойно передвигаетесь на метро. Привыкли к вниманию?

— Парковка у меня хоть и бесплатная, как у многодетной мамы, но попробуй ее найди. Дико раздражает наматывать круги, потому что нельзя бросить машину. Особенно в центре. Я сейчас выпускаю спектакль «Платонов» в Театре сатиры, так рядом с ним просто невозможно найти свободное место. Поэтому полюбила метро, к тому же мы недавно переехали, и оно к нам стало близко. И там можно почитать! В обычной жизни с тремя детьми это редко удается. А тут я знаю, что полчаса в дороге полностью мои. И не теряю времени. Четко знаю, когда приеду. Пару раз ко мне подошли в метро, причем так интеллигентно: «Оля, здравствуйте». Я в такие моменты краснею как чайник и стараюсь выйти и зайти в другую дверь.

— Бесплатная парковка – одна из льгот? Оформили удостоверение многодетной мамы?

— Да, у нас бесплатный проезд на метро для одного из родителей и для всех детей. А парковка – это для Москвы большое дело.

— Кто у вас в семье заведует подобными бумажными делами?

— Когда я в МФЦ узнавала про все эти выплаты, льготы, то с чем-то даже опоздала, потому что очухалась слишком поздно, Феде уже было полгода. У нас со всем этим такой тарарам. Частично занимаюсь я, частично Паша. Порой кажется, меня ненавидят все, особенно в школе, думают: «Ну почему она не может оплатить вовремя, что, у нее денег нет?» Я всегда последняя вношу деньги за кружки детей. До смешного доходит. У нас сейчас не продлена та самая парковка. Надо доехать в МФЦ. Но из машины вытащили документы, их нужно восстановить, а для этого завести личный кабинет в госуслугах. Сделать это я не могу, не умею и так далее. И Паша тоже. Замкнутый круг! Такая семья. Мечтаю о человеке, который бы мне со всем этим помогал.

— А с детьми кто выручает, если у вас и у мужа работа?

— Моя мама, она давно переехала из Киева, уже гражданка России. И няня у нас есть.