«Кавказская пленница»: «Раскосости глаз на пробах добились тугими косичками»

— Когда уже начались съемки, мне показали альбом с фотографиями претенденток (их было около 500) на роль Нины. Там были все наши известные красавицы-актрисы: и Фатеева, и Кустинская, и Вика Федорова, и Румянцева, и Конюхова… На кинопробах я совершенно не волновалась, потому что особого желания сниматься в кино у меня не было. Я работала в цирке, любила свой воздушный номер и на «Мосфильм» приехала скорее из любопытства: мне очень нравились фильмы Гайдая «Пес Барбос…» и «Самогонщики». И было интересно с ним познакомиться. К тому времени я не была новичком в кино, мало того, меня утвердили на роль гимнастки-француженки в фильме Самсона Самсонова «Арена». Я считала: если уходить из цирка на какое-то время ради съемок, то только в «Арену», там моя героиня – гимнастка, да еще француженка.

На встрече с Гайдаем я себя чувствовала абсолютно свободно. Думаю, если бы со всей серьезностью отнеслась к пробам, то, наверное, зажалась бы. Меня привели в кабинет Гайдая, за столом сидел мрачный, серьезный человек в очечках. Ощущение было как на экзамене – Леонид Иович задавал вопросы, я отвечала. Потом он попросил принести сценарий, мы с ним почитали по ролям, дальше меня отвели на фотопробу. Долго искали грим, потому что я не совсем кавказская девочка. Гримеры сначала заплетали косички и затягивали их на макушке, чтобы глаза были более раскосыми. Но потом от всего этого отказались. У меня были длинные волосы, прикрывающие лопатки, на пробах мне их слегка закрутили, а когда утвердили на роль, начали стричь. Причем не за один раз – сначала на 10 сантиметров, потом еще…

Еще на пробах Гайдай осторожно спросил: «А вы можете сняться в купальнике?» Я сразу пошла и переоделась. Все восприняли это как смелый и раскрепощенный поступок, а на самом деле в цирке купальник был моей рабочей одеждой. Когда меня утвердили на роль в «Кавказской пленнице», Гайдай пошел к Самсонову и попросил, чтобы он меня отпустил из фильма «Арена».

– Как вам кажется, чем вы приглянулась Гайдаю?

— Съемки начались в павильонах «Мосфильма», потом киногруппа полетела в Крым, мы жили в Алуште в гостинице «Черноморская». Перед каждым эпизодом много репетировали, потому что я была все-таки непрофессиональной драматической актрисой. А вот трюки выполнять было несложно. Около Алушты построили дачу Саахова, из окна которой я прыгала. На самом деле я летела на веревке с операторского крана. С большой высоты – более 10 метров.

Иногда случались и казусы. В эпизоде, где троица преграждала мне дорогу, я их чуть не раздавила, машина затормозила не сразу. Я и со скалы срывалась, и с лошади падала… Поэтому, когда оставалось снимать еще полкартины, а нужен был последний трюк – прыжок в речку, Гайдай вызвал дублершу, но выяснилось, что она не умела плавать. Пришлось прыгать мне. Это единственная сцена, которую снимали в Красной Поляне, ради нее мы приплыли из Алушты в Сочи на теплоходе. Вода в горной реке была ужасно холодная, градусов пять. Там мы отсняли этот эпизод с прыжком и когда мы с Шуриком сидим и стучим зубами от холода.

По сюжету я должна была водить машину. Пришлось учиться, хозяин красного автомобиля марки «Адлер» занимался со мной. В кадре я ездила и на грузовой, которую стилизовали под санитарную. А так как я была бесшабашной, то однажды сама из Ялты в Алушту повезла нашу знаменитую троицу. Сейчас думаю: как нас отпустили, водительских прав у меня не было. Но я доехала. Правда, движение тогда было не как сейчас, машин мало. Тем не менее Симферопольское шоссе – дорога непростая, с серпантином.

— В записи песни о белых медведях участвовало много певиц: и Нина Бродская, и Лариса Мондрус… Но Гайдаю все не нравилось. На прослушиваниях я сидела рядом и видела, как он все время морщился. А потом предложил мне: «Попробуй сама». И когда я спела, Леонид Иович сказал: «В картине будешь петь ты». И мы сняли эпизод песни под мою фонограмму. Но когда Леонид Иович стал собирать картину, пришел Саша Зацепин, наш композитор, с Аидой Ведищевой и предложил Гайдаю, чтобы она спела в фильме. Да, она поет хорошо, но эта песня все-таки студенческая. В титрах можно было оставить Ведищеву, а в фильме – меня. Музыкой я занималась с детства, и слух у меня абсолютный, поэтому я рыдала на премьере.

И конечно, то, что вместо меня Нину в большинстве сцен озвучивает Надежда Румянцева, – это моя боль. Правда, в картине есть сцены с моим голосом, например: «Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью». Гайдай считал с такой интонацией могу сказать только я.

…С тех пор я озвучила и дублировала около 2000 героинь в кино, и если я говорила за какую-то молодую актрису, никто этого не знал.

После премьеры картины Гайдая «На Дерибасовской хорошая погода…», в которой я озвучивала американку Келли, был банкет. Справа от Леонида Иовича сидела я, слева – Дмитрий Харатьян. Гайдай наклонился ко мне и сказал: «До сих пор не могу простить, что я озвучил тебя Надей. Румянцева – прекрасная актриса, она замечательно работает на дубляже, но это не Нина. И она была старше тебя на 10 лет, а это ощутимо». А потом произнес: «Вот самые любимые артисты рядом со мной. Надо следующую картину обязательно снять о любви, чтобы Наташа и Дима в ней сыграли». Мы выпили за это. Но следующей картины уже не было.

…Нас, тех, кто работал над «Кавказской пленницей», осталось совсем мало, поэтому мы стараемся поддерживать отношения друг с другом. С Ниной Павловной Гребешковой (вдовой Гайдая) часто перезваниваемся. Я к ней обращаюсь за советом, особенно после того, как не стало моей мамы. Она умница, мудрая женщина. Не так давно отмечали юбилей Саши Зацепина, и я, как всегда, пела там песню про медведей. С Этушем иногда видимся. У него энергичная и любящая жена Лена. Она старается держать Вовика, так Лена зовет мужа, в хорошей форме. И он до сих пор выходит на сцену.

— А пять лет назад снимали фильм о «Кавказской пленнице», и меня повезли по местам наших съемок. Старое крымское шоссе все развалилось. Заехали в Алушту, пришли к той лестнице, по которой я бежала в фильме к своему дяде Джабраилу (Мкртчян), когда рядом с ним стоял Саахов (Этуш). Бежала я вниз с этой лестницы вновь и услышала за собой мужские голоса: «Смотри, смотри, Варлей!» Повернулась и спросила: «Как это вы меня со спины узнали?». А они: «А разве можно вас не узнать?!»

О казусах и конфликтах, происходивших на съемочной площадке «Пленницы», рассказывает Владимир Цукерман, директор и создатель «Музея трех актеров» Никулина, Вицина и Моргунова:

— По задумке фильм должен был начинаться с маленькой мультипликационной заставки. Сначала появлялся Бывалый и писал на заборе букву «Х». Затем Балбес чиркал рядом букву «У». Ну, а после подбегал Трус, который, услышав милицейский свисток, дописывал: «дожественный фильм». Эту шутку посчитали хулиганской, и на заставку пошел Шурик, ехавший на осле.

Гайдай любил импровизации во время съемок. Пять-шесть дублей делали по сценарию, а потом режиссер давал дубль на актерскую импровизацию и выбирал, что лучше. Сценарист Яков Костюковский говорил: может, я тут вообще не нужен, актеры все придумают? Главным генератором идей был Вицин. С его подачи в фильме появилась стрельба из рогатки, и сцена, в которой он с криком шарахается от шали Нины. Также ему принадлежат фраза «Стоять насмерть», реплика «Поберегись!» в эпизоде, где головой Вицина таранят дверь. И он же придумал огромный качающийся шприц в сцене укола Моргунову.

Рассказ о том, что за удачную импровизацию Гайдай давал актерам по бутылке шампанского, выдумка. И режиссер, и никто из троицы шампанское не пили, более того, терпеть его не могли. Впервые со сцены эту байку запустил на премьере «Бриллиантовой руки» Никулин ради смеха, а сюжет показали по телевидению, и шутка Юрия Владимировича пошла в народ. Затем Моргунов на протяжении 30 лет муссировал эту тему с шампанским, выступая на эстраде. Причем даже цифры приводил, говорил, что Никулин выиграл 24 бутылки, сам он – 18, а Вицин – всего одну, потому что шампанское не любил.

Кстати, Вицин вообще не пил алкоголя. В сцене, где троица стоит с кружками пива (Гайдаю необходима была пена для кадра), Вицин в одном из дублей лишь пригубил этот напиток, а потом по его просьбе пиво ему заменили на компот из шиповника.

В середине съемочного периода между Гайдаем и Моргуновым произошел конфликт, и режиссер сократил ряд сцен с артистом. К примеру, в дом героя Фрунзика Мкртчяна заносит холодильник дублер, со спины по комплекции напоминающий Евгения Александровича. Причина конфликта – ерундовая. Моргунов пришел на просмотр отснятого материала, который проходил в кинотеатре Алушты, с девушкой. Кроме нее, в зале посторонних не было, киногруппа смотрела сложную сцену погони, которая, по мнению режиссера, не получалась. Гайдай нервничал, все устали, в 6 утра – очередная съемка… Гайдаю не понравилась вольная инициатива Моргунова, но не он, а директор картины попросил актера, чтобы его поклонница ушла из зала. Однако Евгений Александрович бросил своей спутнице: «Сиди». Проигнорировал Моргунов и второе замечание, ну, а на третий раз ему сказали, что это его последний фильм с Гайдаем. Хотя «Кавказская пленница» и так должна была стать последней лентой Гайдая для великой троицы. Никулин не хотел сниматься уже в этом фильме. Он категорически отказывался от роли Балбеса, считая, что она недостаточно смешная. Юрию Владимировичу даже пригрозили парткомом кинематографистов. А он ответил: «Что мне ваш партком?! У меня есть свой – цирковой!» Тогда Гайдай попросил его: «Юра, давай уж снимись в последний раз, а трюки сами придумаем». Да и у самого Гайдая были после «Кавказской пленницы» другие планы – он хотел ставить классику.

Помирить Гайдая и Моргунова пытался Сергей Бондарчук, но Леонид Иович ответил: «Зачем? Для меня этот человек уже не существует». На презентации моего музея в мае 1993 года я посадил Гайдая и Моргунова рядом, они прекрасно общались, но больше никогда не работали вместе. После «Кавказской пленницы» троицу Гайдая пытались «реанимировать» другие режиссеры – Эльдар Рязанов в фильме «Дайте жалобную книгу», Евгений Карелов в картине «Семь стариков и одна девушка». Была и пятиминутная короткометражка «Пожара не будет»… Троицу приглашали всюду, карикатуры рисовали на них, эпиграммы писали. Но кроме Гайдая их вместе снимать никто не смог. В других фильмах они не имели успеха.

Пара фраз