Как на самом деле работают ведущие новостей

 — Быть ведущей новостей — для меня это работа мечты. Благородная, красивая профессия. То дело, которым правда можно гордиться. Мама уверяет, что я лет в 7 заявила, что стану тележурналистом. Впрочем, когда пришло время делать настоящий взрослый выбор, тут было не так просто. Медицинский, экономический, каких вариантов только не было, но журфак победил. Еще когда училась на третьем курсе, начала стажироваться на РЕН ТВ в качестве корреспондента, потом перешла на Russia Today, «Россию 24» и на Первый канал. Как попала на Первый? Тут нет никакой тайны. Просто в какой-то момент ко мне случайно попал телефон Кирилла Алексеевича Клейменова (директор Дирекции информационных программ телеканала. — Прим. «Антенны»), и я набралась смелости и позвонила. Сказала, что хочу у него работать. Так и стала корреспондентом.

Свой первый прямой эфир в качестве ведущей новостей провела 3,5 года назад в августе. Волновалась очень. Но старалась никому это не показывать. Пришла, подготовилась, настроилась, что все пройдет хорошо, тем более что на Первом я работаю вместе с мужем (Константин Панюшкин. — Прим. «Антенны»), он корреспондент новостей, и в этот день должно было быть его прямое включение как раз в моем эфире. И как-то сразу мне сразу стало спокойно и хорошо. Подумала: «Даже если где-то не справлюсь, Костя возьмет все в свои руки и спасет ситуацию». Когда выпуск закончился, старшие коллеги высказали свое мнение: где-то похвалили, где-то поругали, я сделала выводы. В нашем деле чем больше практикуешься, тем лучше получается. Конечно, работа ведущей очень ответственная. Нужно постоянно доказывать, что ты хороша в своем деле, не теряешь тонус, а наоборот, набираешь профессиональные навыки.

Будущего мужа я встретила на РЕН ТВ, Костя приехал из Санкт-Петербурга на стажировку. Его быстро взяли на работу, талантливый, умный парень, к тому же красавец. На РЕН ТВ мы и познакомились, начали встречаться. А потом друг за другом переходили на разные каналы и оказались на Первом. Мы вместе почти десять лет. Когда в эфире говорю: «Константин, вам слово…», не концентрируюсь на том, что по ту сторону экрана муж, и мы можем до или после созвониться, обсудить, какая погода на улице, где вечером будем ужинать. Эти чувства во время прямого эфира отключаются, потому что есть другие задачи: чтобы звук не пропал, корреспондент стоял на нужной точке. Технических моментов очень много. Я слышу все, что происходит в аппаратной, обсуждение всех возможных неполадок, переговоры режиссеров, очень часто разговор на повышенных тонах, но уже к этому привыкла, прямой эфир — это всегда эмоции. А вообще, если говорить о работе ведущего, это чем-то похоже на синхронный перевод. У меня он был на пятом курсе МГИМО, я учила немецкий в качестве основного языка. Так вот, в синхронном переводе идет некое раздвоение: одна часть тебя слушает, а другая говорит, и они не должны мешать друг другу. Если не буду слышать происходящее в аппаратной, то не пойму, если вдруг какой-то сюжет не готов, картинку неправильную запустили, корреспондент не дошел до точки. Я должна молниеносно реагировать на такие вещи.

В прямом эфире даже время течет по-другому. Мы можем сколько угодно писать тексты, придумывать заголовки, выверять слова, но, если что-то резко меняется, ты ошибаешься или происходит техническая пауза, тебе кажется, что прошла вечность и уже пряди седых волос на голове появились. Но на самом деле все не так, зритель может этого даже не заметить. Хочется верить, что ко многим внештатным ситуациям я приспособилась, знаю, к чему готовиться. Эта работа меня закалила. Я в принципе достаточно спокойный человек сама по себе, не буду лишний раз показывать своих эмоций, скорее интроверт по натуре, что, наверное, помогает, потому что новости бывают разными.

Самый сложный эфир для меня был 16 января 2017 года. Прошло всего три недели после трагедии в небе над Сочи, разбился самолет, на борту которого были доктор Лиза, артисты ансамбля имени Александрова, журналисты — среди них и наши коллеги: корреспондент Дмитрий Рунков, оператор Вадим Денисов, звукорежиссер Александр Сойдов.  В день эфира в «Останкино» как раз было прощание. Было очень тяжело. Я помню, как  прямо в эфире изо всех сил втыкала себе ручку в палец, почему-то это помогало держаться и говорить дальше, хотя голос иногда дрожал… Но, как бы ни было тяжело, зритель не должен видеть переживания ведущего, ему и так бывает нелегко от того, что мы иногда рассказываем. И тут важно не перегибать, держать себя в руках. Новости — это то, что люди делают для людей, и пусть между нами камера, я представляю, будто бы рассказываю о событиях своим друзьям, маме, папе. Важно, чтобы зритель чувствовал, что ты на его стороне и даешь ему некий позитивный посыл. Ты говоришь ему, что да, это случилось, но мы вместе и справимся.