Евгений Стеблов: «Смирился с тем, что внуков не увижу. Выбора не было»

— Евгений Юрьевич, с юбилеем! Подводите ли вы какие-то итоги к круглым датам?

— Это не первый юбилей в моей жизни, я с чествованиями знаком и спокойно к ним отношусь. И итогов я никаких не подвожу — это неразумно. Мой сын, монах в Соловецком монастыре, говорит, что Господь может призвать в любой момент и закончить земное существование. Зачем же итоги заранее подводить?

Сын поставил перед фактом

— С сыном поддерживаете связь, ездите к нему?

— Время от времени. Раньше ездил раз в год летом на неделю, но в 2020-м пришлось отложить поездку из-за пандемии коронавируса.

— Знаю, что существует несколько этапов ухода в монастырь…

— Сначала человек приходит туда трудником — трудится за жилье и еду, но не является членом монастырской братии. У моего Сергея это длилось около девяти месяцев. Потом его сделали послушником. Это первый чин, когда выдают подрясник, ремень, четки, шапочку-скуфейку. Сергей был послушником года три. Затем следует чин инока, или рясофорного послушника. Из внешних признаков — сверху надевается ряса. А монашеский постриг у него произошел, когда он провел в монастыре примерно девять лет. Получил имя Фотий, что в переводе с греческого значит свет.

— Жизнь в монастыре значительно отличается от мирской?

— Да, отличается. Монастырская жизнь состоит из церковных служб, личных молитв и послушаний, которые определяет священноначалие.

— И какое послушание определили вашему сыну?

— Он курирует трудников. В миру Сережа был и актером, и режиссером. Я считаю, что у него есть дар такого доброго руководства. Он умеет людей мобилизовать по-доброму. У каждого свой путь. В 2010 году, когда я овдовел, сын еще был в миру и как-то спросил меня, как бы я отнесся к его уходу в монастырь. Тогда я не воспринял это как какой-то основательный разговор и ответил ему, чтобы сначала родил ребенка, а потом уходил. Но он решил иначе, поставив меня перед фактом.

— Почему все-таки не завел ребенка?

— Потому что к тому времени уже развелся, он три года состоял в венчаном браке. А искать кого-то, чтобы снова жениться и завести ребенка, а потом оставить новую семью ради монашества — согласитесь, это неправильно. Если бы он решил пойти по пути белого духовенства, то есть стать священником, то должен был бы обзавестись матушкой, а там и детки бы могли пойти. Но поскольку он уже венчался и расторг брак, то дорога в белое духовенство для него закрылась и остался только монашеский путь.

— Не говорил вам никогда за эти годы, что сожалеет о своем выборе?

— С ними ведь сначала руководство беседует, и некоторым не рекомендуют монашество, а советуют возвращаться в мир. Стало быть, его приняли. Надо это так понимать. К нему там хорошо относятся. Он пользуется авторитетом, прихожане о нем очень хорошо говорят. Я у них как-то поинтересовался: в чем это проявляется? Они мне ответили, что он совершенно безотказный — о чем бы его ни попросили, всегда поможет. Я особенно в это не вникаю: это его жизнь. Я не посягаю на его свободу выбора.

— Вам самому, наверное, было нелегко принять, что своим выбором он оставляет вас без внуков?

— Разумеется. Но что я мог поделать? У моей жены было больное сердце, и, когда она его рожала, то шла на риск и по-своему совершила подвиг. А он род остановил. Конечно, я мог бы воспрепятствовать, не дав родительского благословения. Но это бы нас отдалило друг от друга, а мне важно было сохранить наши отношения. Так что когда я его навестил первый раз, через несколько месяцев после ухода, то благословил. Куда мне было деваться.

— Вам он не объяснял, почему выбрал такой путь?

— Это житейский вопрос. Там говорят, что не человек выбирает монастырь, а монастырь выбирает человека. Если это его путь, то рано или поздно он бы по нему пошел. А если бы не суждено было, то его духовное начальство отправило бы обратно в мир. И такие случаи бывают. Церковное устройство, насколько я его узнал за эти десять лет, очень разумное и мудрое, с тысячелетним опытом.

— Как чувствуете, сын счастлив там?

— Я этого знать не могу. Да и что значит счастье? Это понятие мирское. Раз он там остается, значит, остается. Духовный путь очень трудный. Там есть борения, этапы, кризисы, как, например, в супружестве. Все их преодолевают по-разному.

Разговоры о разоблачении утрированы

— Вы сами никогда не хотели стать монахом?

— Нет, такого не было. Я с детства мечтал стать артистом и стал им. А еще преподаю, занимаюсь режиссурой.

— Вы же, насколько я слышала, крестились, будучи взрослым?

— Да, мы с моей Таней крестились только в 33 года. Я в то время был зампарторга Театра имени Моссовета по идеологии.

— И вас не разоблачили, никто об этом не узнал?

— Разговоры о разоблачении утрированы. Конечно, я не афишировал, что решил принять крещение, но никаких препятствий не ощущал, и никто на меня не доносил. В партии я встречал множество замечательных людей.

— Вы ведь приняли крещение после аварии, в которой серьезно повредили правую руку?

— Да, это было в середине 1970-х годов. Сейчас рука почти полностью дееспособна. Даже на пианино играю для себя.

— Выступать не собираетесь?

— Нет, я к своей работе отношусь профессионально и не люблю самодеятельности. Я не музыкант.

Обе супруги — финансисты

— Вы бережно храните память об ушедшей жене. А как к этому относится ваша нынешняя супруга?

— Наверное, это вызывает в ней некую ревность, но она это чувство особенно не демонстрирует. Я женился на Любови Владимировне через год после того, как овдовел. Первое время я постоянно говорил о Тане. Как-то она мне сказала: «Жень, я все понимаю, но что у тебя через слово все Таня да Таня». И я стал ее щадить. В Тане сочетались почти все русские классические героини. Она была очень чистый человек, при этом достаточно артистичный, хотя не актриса. Она работала экономистом. В ней превалировало огромное чувство долга. Я был счастлив с ней. У меня есть маленькая повесть «После», в которой я пишу письмо Тане в другой мир. А теперь мне в утешение послана нынешняя жена.

— А какая она?

— Она другая. Любовь Владимировна окончила факультет экономической кибернетики. Человек аналитического склада, но достаточно эмоциональный. Очень быстро все схватывает. Так получилось, что обе супруги — финансисты.

— Где вы с ними познакомились?

— С Татьяной Ивановной — на дне рождения ныне покойного Саши Пороховщикова, в январе. Поженились мы в июне, то есть наш роман длился меньше полугода. Сначала было яркое впечатление, а потом понадобилось время для появления душевной близости. С Любовью Владимировной все было более сознательно. Я уже овдовел. У нее за плечами развод. Когда мы впервые встретились, у нее была только внучка-ползунок, а сейчас ей уже 11 лет и внук появился. А свела нас общая знакомая, с семьей которой мы общались еще с Таней. Я очень хорошо отношусь к внукам жены. У них замечательная семья, и я туда в какой-то мере вписался. Так что с точки зрения общения я совсем без внуков не остался. У Алексея, которому сейчас 9,5 лет, явный дар к живописи, а Даша — музыкального направления, училась на вокальном отделении в Гнесинке. Мы иногда ходим друг к другу в гости и общаемся с большой симпатией.

— Вы как-то признались, что делите женщин на любовниц, собеседниц и единственную.

— Такой подход у меня прослеживался в молодые годы. С кем-то у меня были только любовные отношения, и я благодарен этим женщинам. Были интересные собеседницы, и была судьба. Я считаю, что любовь вечна, только видоизменяется.

— Еще вам приписывали роман с Марианной Вертинской, с которой вы вместе не раз снимались.

— Романа не было, но она была моей постоянной партнершей в институте. Это совершенно особые отношения. Партнерша может быть очень близка психологически, но никаких интимных отношений там и близко нет. Мы до сих пор дружим, поддерживаем друг друга, созваниваемся…

— Сейчас время быстрых сообщений, соцсетей…

— Соцсети для меня — это помойка. Мне это неинтересно, и я не понимаю, почему я должен выкладывать там, что я съел с утра и тому подобное. Нужно иметь какой-то стыд. Для меня это все очень наивно и примитивно. Я живу публичной жизнью с 17 лет. Поначалу и мне хотелось славы, но потом я этим насытился и это даже стало тяготить, хотя я благодарен тем, у кого я вызываю симпатию своей работой. Мы ответственны перед теми, кого невольно приручаем к себе. Мы должны соответствовать их ожиданиям.

Я уже не очень люблю играть

— Какие свои фильмы вы бы выделили, показали внукам?

— Тут не мне судить, ко всем своим работам и в кино, и в театре я всегда относился как к родным детям. Что касается киноработ, то тут есть такая странность: делаешь роль буквально левой ногой, а зрителям нравится и остается в памяти, а другая роль была более трудоемкой, но результат не такой успешный. Не люблю играть негативных персонажей, хотя они с точки зрения зрительской более внешне выигрышные, потому что не хочу пускать мрак в свою душу, погружаться в патологию. Мне один раз предложили такую роль, и финансово это было довольно выгодно, но я отказался. И не пожалел. Потом видел, это в результате сыграл другой артист и сделал это блестяще. Может, у него другой внутренний механизм, иное отношение к роли. Сколько актеров, столько подходов. А откровенных провалов у меня не случалось.

— Как вам играется с введением ограничений?

— На меня совершенно не влияет заполнение зала по новым правилам на четверть: я одинаково работаю для одного человека и когда аншлаг.

— Здорово. А то вон Ирина Муравьева на днях созналась, что закричала в голос при виде практически пустого зала.

— Ну, она женщина, это эмоции. Ирочка — замечательный, одаренный человек. Мы с ней партнерствовали в нескольких спектаклях, когда она служила в нашем театре. Когда она уходила в Малый, советовалась со мной. Я ей сказал: «Иди. Будешь старухой Малого театра». Там же культ старух — знаменитые старухи Малого театра. По-моему, у нее все к этому идет, хорошо складывается.

— Осталась у вас несыгранная роль мечты?

— Нет. В моем возрасте я уже не очень люблю играть. Мне интересна тема — про что я буду играть, а не как. Ценно, когда я сам себя удивляю, что бывает не так часто. Я получаю удовольствие, когда как-то иначе играю уже давно сыгранную роль. Это что-то неуловимо иное.

— В каких героях больше вас?

— Во всех. Себя сыграть невозможно, потому что мы себя не знаем.

Блицопрос

— Что вы делаете раз в день?

— Зарядку.

— А раз в две недели?

— Развешиваю белье, постиранное супругой в машинке.

— А раз в три месяца?

— Исповедуюсь и причащаюсь.

— А раз в четыре года?

— Смотрю какой-нибудь важный матч чемпионата мира по футболу, хотя не принадлежу к числу спортивных болельщиков. К спортсменам отношусь с сочувствием и даже вижу аналогию с людьми нашей профессии.

Спорим, вы не знали, что…

первый актерский опыт Евгений Стеблов получил дома, играя в детстве в кукольный театр, который ему помог соорудить отец.