С одной стороны, мне кажется, из всех интервью, которые я делал, это должно оказаться самым легким. Потому что я могу быть твоим автобиографом. Но с другой стороны, поэтому и сложно. Нас связывает столько личностных моментов, о которых читателю знать, возможно, и не стоит. Я имею в виду те неудачи и провалы, с которыми сталкивается артист. Вот у тебя, кажется, счастливая судьба...
Кажется...
Максим Аверин и Анна Якунина
Балетное образование, ты окончила институт, прекрасно двигалась в театральной карьере. Как женщина состоялась более чем: две прекрасные дочери, чудесный муж. Для актрисы это уже классно, не у всех есть даже часть того, что имеешь ты. И вдруг поворот в карьере. Смена театра, роли в кино. То есть еще выше пошло.
Но вроде бы поздновато. И от этого вопросов к себе актерских только больше. С одной стороны, может быть, хорошо, что только сейчас. А с другой, думаешь: «А если бы раньше чуть-чуть?» Представляешь, вот это бы могла сыграть или это. А время-то ушло.
Подожди, а кого бы ты мечтала сыграть?
Ты знаешь, я никогда не мечтала о чем-то конкретном. Я просто люблю роли. Хорошие, чтобы «мясо» было. Когда смотришь спектакль и думаешь: «Ой, как я тоже хочу это сыграть!» Понимаешь?
Абдулов дал мне свой пиджак, чтобы не замерзла
Но ты же в театре всегда много играла. Понятно, что для массового зрителя сцена не делает артиста популярным. Хотя у тебя интересная в этом смысле судьба: ты по приглашению Захарова пришла в «Ленком». Попала сразу на большие прекрасные роли...
Да, этого отрицать нельзя. В «Ленкоме» я тут же ввелась в спектакли «Ва-банк», «Пролетая над гнездом кукушки», «Визит дамы» успела сыграть.
В спектакле «Пролетая над гнездом кукушки (Затмение)» театра «Ленком» с Александром Абдуловым
Не было страшно, когда у тебя в партнерах оказался Абдулов, да еще вы в такой связке тесной работали?
Страшно, конечно, безумно. И невероятная гордость, когда все про тебя говорят: «Вот это Нюра дала!» Кто бы мне ни звонил тогда, все произносили эту фразу. Хотя Ленком был единственным театром, куда я не пошла показываться после института. А вот однокурсницу Инну Пиварс взяли туда после третьего курса.
А как Абдулов работал, проявлял себя по-партнерски?
Он очень простой был. Конечно, привлекал внимание, особенно женского пола. Абсолютный кумир. Если бы я пришла в театр в 20 лет, тоже, наверное, за кулисами рыдала бы, потому что Абдулов был невероятно хорош. Помню нашу первую встречу, мне нужно было по улице пройти в буфет, и вдруг этот кумир говорит: «Ну-ка надень мой пиджак, а то замерзнешь, пока дойдешь». И все!.. А как приятно. Мне повезло, он меня принял сразу и очень поддерживал. Приходил на репетицию и все время подначивал: «Так, ты долго будешь сидеть? Иди, репетируй». Постоянно пытался меня вытащить на сцену. У меня был от него несостоявшийся подарок: он играл антрепризу с Леной Прокловой «Все проходит» и пригласил меня в ней участвовать. Но вскоре заболел, и все пошло, к сожалению, не так... Тогда у него только начинался роман с Юлькой (Юлия Абдулова, супруга актера. – Прим. «Антенны»). Сейчас мы с ней дружим, и однажды она мне призналась: «Должна перед тобой повиниться. Знаешь, я так не хотела, чтобы ты играла. Говорила Саше: «Кто она такая? Почему должна с тобой работать? Вообще она не красавица». А он отвечал: «Что бы ты понимала, дура: она на сцене – королева!»
– Моя самая большая проблема – катастрофическая неуверенность в собственных силах. Есть претензия на то, чтобы с самого начала все получалось идеально. Я до сих пор выхожу на сцену и трясусь
Скажи, есть ли какие-то традиции у тебя перед выходом на сцену? Что тебе помогает? Ведь по-разному бывает: нет настроения или здоровья не хватает.
Сложно ответить однозначно. Знаешь, Анна Маньяни сказала замечательно: «Со мной так трудно. Меня надо любить». Вот и я не могу работать, когда чувствую, что меня не любят.
Родители вечерами спохватывались: где Аня?
Я знаю твою семью, и мне кажется, ты в любви рожденный человек. Начиная с того, как папа (актер, театральный режиссер Александр Якунин. – Прим. «Антенны»), только увидев твои глаза, сказал: «Анютины глазки». Несмотря на то что родители, как и мы, были сумасшедшими в плане профессии, ты не обделена нежностью.
Не обделена, безусловно. При том что росла абсолютно предоставленная самой себе. Мама (актриса, театральный режиссер Ольга Великанова. – Прим. «Антенны») сейчас отрицает, что это было, но на самом деле иногда вечерами дома спохватывались: «А где Аня?» А я уже с бабушкой в Сочи. Или та же бабушка иногда утром спрашивала: «Куда пойдем: в школу или театр?» И я выбирала театр. Когда шли посиделки на кухне, обязательно звали меня и просили: «Ну, покопируй». И я всех артистов показывала. Гости лежали вповалку. Я обожала копировать людей.
С мамой – актрисой Ольгой Великановой
Тогда зачем тебя отдали в балет, если внутри изначально все актерское сидело?
Как в любой актерской семье, этого не принимали всерьез. А вот балерина – это красиво!
Расскажи про свою семью, у тебя же не только мама с папой были привязаны к театру, помимо этого, твои бабушки и дедушки...
Знаешь, я вообще считаю, что у педагогов уже потом учатся. А сначала – на хороших артистах и спектаклях. И в этом смысле мне повезло. Лялька, бабушка моя Елена Дмитриева, была гениальной артисткой. Это я сейчас уже понимаю. Когда была маленькой, не понимала, но видела. Можно сказать, в театре на Малой Бронной, где она играла, я родилась. И там училась. В том, что я сейчас делаю, очень много от нее.
Мне еще нравится твоя история, как ты ехала в поезде с Михаилом Александровичем Ульяновым...
Я училась в Вагановском хореографическом училище в Петербурге, и мне нужно было на каникулы домой в Москву. А у меня в городе был блат: муж маминой подруги, блистательной питерской актрисы Тани Щуко, работал начальником милиции. Он провожал меня до поезда и имел право посадить в спальный вагон. И в этом СВ ехал Михаил Александрович Ульянов. Муж маминой подруги спросил у него о возможности взять с собой маленькую балерину. И тот разрешил, а потом еще всю дорогу меня расспрашивал: как мне учится, что это за труд… Я сидела в жутком клетчатом пальто и канареечной шапке, в которые нас всех одевали в интернате, и с ним разговаривала. Помню это очень хорошо. А утром меня на машине встретили бабушка и дед, бывший замдиректора областного драматического театра, и мы Ульянова довезли домой. Вот такая история.
Будущий муж спросил: можно, я тебя покормлю?
Я вот слушаю: ты не сразу пришла в актерскую профессию, не сразу попала в театр «Ленком». У меня ощущение, что ты словно часы обратно поворачиваешь. Это даже и с внешностью твоей связано. Когда мы познакомились 20 с лишним лет назад, ты была абсолютно другим человеком. Как это удается?
Может быть, потому что раньше у меня была сильная неуверенность, а сейчас я больше в себя верю. Сейчас я себе и нравлюсь больше. И не боюсь сказать: «Черт возьми, да я красивая». Просто быть красивой меня никто в детстве не научил. Я в жизни была абсолютно самодостаточна как женщина, у меня не было вопросов к себе. Но в профессии знала, что никогда не буду сниматься в кино, никогда не буду играть красивых женщин. И мама, и папа говорили: «Вот тебе бы носик чуть-чуть переделать, тогда бы ты снималась». И Лялька тоже. Папиросу возьмет, смотрит-смотрит: «Вот так бы тебе чуть-чуть». Я им потом припоминала: «Родные мои, любимые, вы же мне весь мозг съели с этим носиком!» Пойду вот сейчас к 50-летию и переделаю!
Родители девочки хотели, чтобы она стала балериной
Нет, тебе нельзя!
В общем, то, что я некрасивая, сидело во мне. Повторяю: в профессии.
– Тогда еще ничто никакого романа не предвещало. Я вообще-то была замужем, но в семье отношения уже стали ужасными
Конечно. В жизни у тебя было все прекрасно. Мне кажется, огромное значение в этом смысле имеет то, кто рядом с тобой. И вот я хочу сказать читателям, что мне кажется, одна из причин, почему ты стала такой, это твой потрясающий муж Алексей. Эти утренние букеты, которые он тебе до сих пор дарит, постоянные звонки. Расскажи про ваше знакомство. Чем он тебя поразил?
Он меня сначала совсем не поразил. Наоборот, я говорила: «Такой симпатичный парень, а столько треплется». Он же все время рассказывал анекдоты, а я терпеть не могу их слушать. Изначально он ходил в театр с девушками. А у нас был спектакль «Сатирикон-шоу», в котором мы с девчонками танцевали. И Лешка, глядя на меня, сказал своей девушке: «Как мне эта баба нравится». А она ответила: «Да что ты? Может, за кулисы пойдешь?» «И пойду!» Но не пошел, а на следующий день появился и сел на первый ряд. И стал показывать мне большие пальцы, здорово, мол. Что меня возмутило до глубины души: «Совсем уже зрители обалдели». Но его запомнила. А через неделю вижу, как через весь зал идет тот самый молодой человек с огромным букетом цветов. И вручает мне его с заявлением: «Я тебя подожду». Ну, еще лучше, думаю. А на выходе он добил меня третьей фразой: «Можно, я тебя покормлю?». И вот пошли мы с ним поужинать, и тогда он, видимо, от зажима, весь вечер рассказывал анекдоты. И на бумажечке оставил мне номер телефона.
С мужем Алексеем
В дурацком настроении я уехала за город с подружками на три дня. А в доме отдыха увидела внушительное количество загульной публики, которая меня испугала. И вспомнила про Лешу. Перерыла всю сумку в поисках бумажки с номером, позвонила, подошла его мама. «Он только выбежал», говорит. Это потом я узнала, что он бегал милицию вызывать, потому что у него машину украли. Но она его позвала, и я попросила его забрать меня из санатория. И он тут же, где-то раздобыв авто, приехал. Привез кучу еды – все время почему-то хотел меня кормить. Вышел из машины, и я к нему бросилась как к родному человеку. Обняла его, и с того дня мы вместе. Не знаю, что это было. Судьба.
Я – наседка, должна обеспечить всех комфортом
Леша у вас живет в бабьем царстве: две дочки, твоя мама. Но при этом у вас, я бы сказал, патриархат. Дочери безумно его слушаются. Настя, которая от твоего первого брака, называет его отцом. Хочу о девочках поговорить. Помимо того, что бог наградил их красотой, он не обделил и талантом. Настя – потрясающий художник, изобретательная, все время что-то придумывает. Маруся заканчивает ВГИК, идет по твоим стопам, не сразу пошла в актерский. Сначала закончила театроведческий, сильная очень девчонка. Когда мы репетировали с ней отрывок из «Ромео и Джульетты», я увидел, что у нее твоя сила воли. И она все делает через мозг...
Да, ее беда – ум. Она слишком разумно ко всему подходит, но тем не менее идет семимильными шагами. То, что сейчас, приходя к ней в институт, я вижу, заставляет меня снять перед ней шляпу. И Настька, на мой взгляд, талантлива и внутренне свободна, но не может пока реализоваться. Она должна себя найти. Вот сейчас замечаю в ней невозможные актерские способности. И думаю, может быть, жалко, что она не пошла... Но понимаешь, этой профессией надо заниматься, когда ты безумно хочешь, а у нее этого никогда не было. Они, конечно, интересные девчонки.
Анна с дочерью Марусей (слева) и Анастасией, 2018 год
И мне кажется, у них в жизни все будет развиваться, как у тебя, с резкими перепадами. Сейчас ты пришла к новому витку. У детей все хорошо, они живут самостоятельно. Появилось гнездо семейное, куда вы все выезжаете. Я благодаря тебе заразился загородной жизнью. У тебя успешная актерская судьба, муж рядом потрясающий, мама, слава богу, жива-здорова. Ты добилась такой гармонии! Скажи, а ты сама чего ждешь дальше?
Поскольку сейчас для меня новое то, что наконец пришла профессия, конечно, я жду роли. Для действующего, хорошего артиста, долго не играть – катастрофа. А от жизни... Знаешь, я так боюсь, чтобы кто-то болел. Поэтому ничего другого не жду. Просто боюсь. А в остальном я счастлива!
Хорошо. А вот не сегодня-завтра девчонки принесут тебе внука или внучку...
Да пусть несут! Но дома с ребенком я не сяду. Мне гораздо большее удовольствие принесла бы возможность работать и им помогать, я была бы в этом спокойна. Я наседка, которая должна обеспечить комфортом. Мне это нравится.
Цифры – это не про тебя. Но тем не менее. Ты сама для себя сделала огромный подарок к юбилею – пришла к нему обновленная, с огромным запасом сил и энергии. Что ты сама себе желаешь?
Чтобы это не заканчивалось. Чтобы эта цифра была только началом. Я хочу попробовать то, что дается сейчас, и чтобы у меня получилось.