— Я был лично знаком с Виктором Цоем, много снимал его, общался с ближайшим окружением, дружил с женой Марьяной, — рассказывает режиссер Алексей Учитель. — Очень дорожу связанными с ним воспоминаниями, восхищаюсь мощью его таланта. Когда в августе 90-го случилась эта трагедия, я сразу поехал на место аварии. Видел разбитый «москвич» Цоя, разговаривал со следователем и с водителем автобуса (им был латыш Янис Фибикс — прим. «Антенны»), с которым столкнулся Виктор. С тех пор этот водитель не выходил у меня из головы. Он ведь ничего не знал о Цое, не слушал его песен. Обычный, ничем не примечательный, немногословный человек, который по воле судьбы оказался на той дороге в роковой момент. Злополучный поворот на трассе и поворот, произошедший в его жизни после этого столкновения, — есть в этом какая-то рифма, странная, фатальная.
Безусловно, хотя авария была довольно банальной, мистики в ней очень много. С одной стороны — судьба Цоя, который ушел на самом взлете, когда рок выходил из подполья на огромные стадионы. Безусловно, у музыканта были мысли и метания — и в творчестве, и в личной жизни. Плюс он дописывал новый альбом «47», который потом стал «Черным альбомом». Я сам не раз, возвращаясь за рулем со съемок или перезаписи, задумывался о чем-то и на мгновение терял контроль над происходящим: секунда — и ты уже в сантиметре от другой машины. Конечно, никто не знает, что именно случилось тогда с Цоем. Но, мне кажется, столько всего варилось в его голове, что такой уход в себя за рулем вполне мог быть одной из самых вероятных причин трагедии. Тогда множество версий высказывалось — высшие силы, самоубийство, КГБ, чего только не говорили, но мы в нашем фильме показали свою точку зрения — все было очень просто, почти банально.
Мы смотрим на всю историю глазами водителя «Икаруса». Он, кстати, до сих пор жив-здоров, мы перед началом съемок к нему заезжали. Он не очень любит говорить о том дне, но помнит его до мельчайших деталей. В одночасье он, в общем-то ни в чем не виновный и никаких правил не нарушавший, стал убийцей в глазах десятков тысяч фанатов Цоя. Вы представляете, что он испытал? Конечно, было страшно. В разговоре, кстати, он упомянул поразительную вещь: в тот день он отвозил рабочих в аэропорт, на обратном пути ехал совсем по другой дороге, но потом спонтанно свернул — хотел цветов купить жене, тортик — 15 августа как раз исполнялось 20 лет со дня их свадьбы. И вот если бы он не поехал за тортиком, то ничего бы и не произошло. Случайность это или нет?
В фильме не будет титра «основано на реальных событиях». Хотя часть событий абсолютно реальна: авария действительно случилась, гроб с телом Цоя на самом деле перевозили из Латвии в Петербург на автобусе. Сцена похорон тоже похожа, с огромным портретом Цоя. В фильме ребенок поет песню, которую он сочинил для отца — это тоже факт, сын музыканта тогда написал песню о папе. Это те моменты, которые врезались мне в память еще 30 лет назад, и они, конечно, будут отражены в фильме. Но в основе сюжета — вымысел, предположение. Никто не знает, как все было на самом деле. Марьяна Цой не любила об этом говорить, а когда мы начали писать сценарий, ее уже не было в живых. Я показывал сценарий и отцу Виктора, и сыну. Единственное, о чем попросил Александр Цой — это не использовать настоящие имена, и я их изменил.
Актера, исполняющего роль Цоя, не будет, появится настоящий музыкант. Это кадры из моих документальных фильмов «Рок» и «Последний герой». Водитель, которого сыграл Евгений Цыганов, — совсем другой человек, из достоверного там сама авария и тот факт, что его не посадили. Все образы в фильме собирательные — жена, возлюбленная, друзья, коллеги. И мне кажется, это правильно: не потому, что я чего-то опасаюсь, а потому что здесь важны не биографические подробности, а человеческие отношения.
Сцену самой аварии мы старались делать предельно документально. В реальности ее свидетелями были всего два человека — они находились довольно далеко в поле, заметили, как все случилось, но никаких деталей рассказать не могли. Я сам видел только фотографии и покореженный «Москвич». Эту сцену мы готовили очень долго и тщательно — не столько ради эффектного кадра, сколько для того, чтобы дать зрителям почувствовать, как эта переворачивающаяся машина сделала кульбит в жизни Цоя и его поклонников.