– В этом фильме персонажи проходят разные эпохи, все войны с 1920-х по 1950-е годы, меняются место службы, род войск, их звания, военная форма. Сюжет фильма построен так, что мы видим судьбы героев не просто на фоне, а в связи с историческими событиями. Меняются их возраст и окружающая жизнь, — вспоминает художник по костюмам фильма Эмма Малая. — Чтобы передать это убедительно и достоверно, потребовалась большая ответственная работа над костюмами.
Надо было изучить все досконально, чтобы не допустить ошибок в военной форме и других приметах времени. Передо мной и гримерами стояла важная задача: показать жизнь Любы Трофимовой — от юной девушки из интеллигентной семьи (гимназистки или курсистки) до военврача, капитана медицинской службы и далее до бабушки 10-летнего внука-суворовца.
Актрисе Алине Покровской, молодой, красивой, тогда было около 30 лет. Как часто случается в кино, снимали не последовательно по сюжету, начали работу с конца картины, со сцены, где уже немолодая Любовь Андреевна, жена генерала Трофимова (Георгий Юматов), ждет его на лавочке у Главного штаба Министерства обороны.
Правда, роль штаба сыграл химический факультет МГУ (нужна была широкая лестница и клумба). Я хотела изобразить Любу интересной приятной дамой элегантного возраста. Костюм и грим должны были помочь создать образ. Делала эскизы, искала варианты, пока не вспомнила о шляпке из черной соломки моей мамы, которую она сделала на заказ как раз в 50-е годы. Как надели эту шляпку актрисе, сразу все сложилось: и прическа, и время, и возраст, и интеллигентность, и, главное, Покровская вошла в образ. Все почувствовали это.
На героине в этом эпизоде был костюм из качественного крепа благородного мягкого синего цвета, к сожалению, при колоризации фильма его покрасили в коричневый, что испортило эффект: не идет к лицу, старит, не гармонирует со шляпкой и сумкой. Меня, к сожалению, никто не спросил. А шляпку и сумочку, из которой Любовь Андреевна, достает три рубля и дает внуку на такси и билет в зоопарк, я передала в Центральный государственный музей кино, в котором теперь работаю.
Сначала на роль Любы была утверждена актриса Елена Добронравова. Мы уже приступили к съемкам, но режиссер Владимир Роговой чувствовал, что она играет не ту героиню, какую ему хочется видеть. Добронравова понимала эту роль так, что возникала мысль о некоем любовном треугольнике, Люба чувствовала отношение Ивана Вараввы (Василий Лановой) всю жизнь… Но картина не об этом, а о дружбе, верности, порядочности, благородстве, здесь такого не должно быть даже намеком. И тогда режиссер спросил членов съемочной группы, кто из актрис, которые пробовались на эту роль, больше подходит. Все однозначно сказали — Покровская.
Василий Лановой и Георгий Юматов — оба большие актеры. С первым немного сложнее в работе, со вторым было легко, если бы не одна серьезная проблема. К сожалению, Юматов любил выпить. Его жена, актриса Муза Крепкогорская (она снялась в картине в небольшой роли мамы Маши), старалась держать его в руках.
Поначалу все складывалось нормально, а потом в Севастополе, когда мы снимали новеллу, в которой герои фильма возвращаются из Туркестана и Люба рожает в поезде, не знаю, что на Георгия нашло, но он вдруг сорвался. А нам специально сформировали эшелон со старым паровозом, предоставили для работы железнодорожную ветку, где его можно гонять, надо снимать, а тут такое непредвиденное обстоятельство, срыв съемки…
С Юматовым дружила наш гример Таня Колосова. Ее и отправили к нему в номер, чтобы развлекала его разговорами и не позволяла прикладываться к бутылке. Но он все рано умудрялся это делать. Да и не такой он был человек, чтобы на него давить. А как-то вовсе вышел на балкон, спрыгнул со второго этажа и скрылся в неизвестном направлении. Искали его с милицией, а когда нашли, еще пару дней Таня перед съемками делала ему маски из картофеля, чтобы привести в божеский вид, ведь он там должен быть молодой, бравый.
Потом Муза привезла врача, и съемки продолжились. Но, несмотря на все это, моя симпатия к Юматову не стала меньше, ну такой он был человек, порывистый, но очень хороший, правильный. И замечательно сыграл Трофимова, был бесконечно в этой роли достоверен и обаятелен.
Для подготовки первой новеллы, в которой наши герои, молодые командиры Красной армии, воюют с басмачами, я заранее отправилась в Ашхабад. На местном базаре в большом количестве купила национальные стеганые халаты, туркменские высокие шапки из особой породы овец — тельпеки, все это было там представлено в большом разнообразии, но стоило недешево.
Многое пришлось старить, чтобы выглядело выгоревшим, вылинявшим под южным солнцем. Хорошо, я все приобрела, а не стала использовать костюмы из подбора студии «Туркменфильм», тем более их там было недостаточно. Потому что уже в Москве выяснилось, что в части среднеазиатского отснятого материала оказался брак пленки.
К счастью, костюмы были в наличии, только туркменских актеров вызвали в Москву. Пересняли сцену погони, когда наши герои освободили Любу и должны ускакать от басмачей. Нашли под Москвой песчаный карьер, недалеко от Архангельского. В павильоне построили декорацию «старый зиндан», где басмачи спрятали Любу. Все прекрасно смонтировалось.
Для Трофимова, который прибыл в среднеазиатский гарнизон после окончания училища, нужна была новенькая форма, недавно введенная в Красной армии. Но главное в его образе, конечно, красные революционные шаровары, которыми его наградили за доблесть. Не думайте, что в черно-белой картине (а мы снимали такую) цвет не учитывают, напротив, перед началом работы делали пробы черно-белой пленки, чтобы посмотреть, как она воспринимает цвет.
А еще цвет костюмов психологически важен для самих актеров. И если есть возможность сшить красные штаны, зачем их делать другими. Кстати, те шаровары износились вдрызг во время съемок, ведь в них Трофимов все время верхом. Приходилось их зашивать, латать. Так что этот запомнившийся всем предмет одежды не сохранился.
Жаль, что во время колоризации нашей картины никто со мной не советовался, в свое время я подошла очень тщательно к историческим деталям. Так на Варавве (по сценарию он из казаков) в среднеазиатских сценах гимнастерка-косоворотка, темно-синие кавалерийские штаны с кожаными леями с внутренней стороны, чтобы не протирались, и шапка-кубанка с синим донышком. В цветной версии донышко стало красным, что неправильно, цвет кавалерии — синий.
В экспедицию в Туркмению мы отправились в феврале-марте, в Москве — зима, а там уже весна, все расцветало, но солнце еще не пекло. Снимали в разных местах под Ашхабадом. Нужна была застава со старыми глинобитными постройками. Нашли старую, давно заброшенную на нейтральной полосе на границе с Ираном.
Декораторы ее достроили, сделали коновязь и вышку, на которой происходит разговор командира эскадрона (Владимир Дружников) и Трофимова. Каждый день наш автобус въезжал на нейтральную полосу, нас проверяли пограничники, считали по головам, не перебежал ли кто границу.
Испания нашлась в центре Москвы на улице, которая раньше называлась 25 Октября, ныне Никольская. Там оказались подходящие каменные строения, дворы-колодцы, соорудили там баррикады. Привезли танк, переделали под иностранный.
Моя задача была подготовить костюмы и для бойцов интербригад, воевавших в Испании, и для француза, которого спасает Трофимов. Я просмотрела много материалов, фотографий. Одинаковой формы у них не было, это нечто сборное, их отличали характерные пилотки с кисточками.
Новелла на китайской границе оказалась весьма сложной в воплощении. У нас в это время были напряженные отношения с Китаем, и эту сцену на какое-то время из фильма даже выбросили, потом снова вставили. Снимали мы ее в октябре на подмосковном водохранилище. По сюжету китайцы должны переходить через пограничную реку. Нескольких настоящих китайцев нашли в торгпредстве и на радио — дикторов, журналистов.
Попросили прийти их с семьями — родителями, детьми, родственниками, но не сказали, какая будет съемка. На первый план в кадре поставили настоящих китайцев, а на дальний — казахов, киргизов, отобранных в военной части. По сюжету дело происходит ночью, причем съемка была так называемая режимная, когда солнце только зашло, но полный мрак еще не наступил. На все про все минут 20–30.
Готовились мы целый день, всех одевали, гримировали, клеили бороды, раздавали мешки, корзины. И когда солнце стало близиться к закату, попросили массовку выйти на берег, а в те самые рабочие полчаса зайти в реку как бы на глубину и выходить из воды на берег. Но они стоят и никуда не идут. Режиссер и так и сяк уговаривал, а потом он, человек довольно темпераментный, закричал съемочной группе: «Загоняйте их!»
Мужчины стали теснить толпу к воде, брызгать на них, чтобы они промокли, и наконец загнали всех в реку. Основной общий план был готов, быстро темнело, надо было доснять крупные планы, детали. Второй раз массовка уже зашла сама, хотя они были в шоке от происходящего.
Потом в полной темноте для наших «китайцев» разожгли костры, привезли ящик горячительного, чтобы никто не простудился, через некоторое время они согрелись и даже запели. А мы бросились собирать мокрые костюмы и реквизит, разбросанный по берегу. В кадре этот эпизод даже минуту не длится, а у нас тогда был сложный съемочный день.
А какой трудной оказалась съемка эпизода с санитарным эшелоном! Снимали на какой-то подмосковной ветке. Тогда стояли жуткие морозы, а мы целый день на улице. Зимой очень короткий съемочный день, после 4 часов снимать уже нельзя. А надо доехать до места, всех одеть, забинтовать, загримировать кровью, носилки раздать, поставить свет, развести сцену, отрепетировать… А на следующий день все сначала. У меня тогда заболела костюмер, и мне помогали две девушки, которые только начали работать, в общем, было нелегко. Но все получилось.
Мне очень нравится, как Покровская точно сыграла момент наивысшего напряжения, ее героиня, офицер, боец, сколько жизней спасла, а потом проходит по вагонам с ранеными совершенно усталая мягкая женщина. Позже, когда у меня случались трудные моменты в работе, я, как она, говорила себе: «Кто начальник поезда? Я начальник!», и эти слова помогали со всем справиться.
В последний съемочный день мы снимали в военной части план, когда герой Юматова въезжает на танке в Берлин (он потом монтировался с военной хроникой). Рогового на съемке не было. Проводили съемку второй режиссер Владимир Златоустовский (он не только сыграл эпизодическую роль майора Гаврилова, но и исполнил в фильме песню «От героев былых времен…») и знаменитый оператор Михаил Кириллов, классик в своем деле, велик его вклад в картину. Алина Покровская, дружившая с Юматовым, приехала по случаю окончания съемок.
Когда мы работали над картиной, не думали, что ей суждена такая долгая жизнь. Но когда смотрели фильм впервые на большом экране на премьере в Доме кино, увидели реакцию зрителей, я подумала, что, наверное, он затронул струны человеческой души. Ведь он не столько о войнах, сколько о судьбах благородных, честных, порядочных людей.
Я работала и на других военных картинах, общалась с военными других поколений. Не раз приходилось слышать, что они выбрали свою профессию в какой-то степени под впечатлением от этого фильма, а их жены считают Любу Трофимову образцом для себя.
Слово актеру
Андрей Громов, сейчас генеральный консул в городе Руса (Болгария), в фильме сыграл Ваню юном возрасте:
– Фильм «Офицеры» сегодня по праву занимает почетное место в золотом фонде нашего кинематографа. Он очень любим всеми нашими зрителями. За эти полвека его посмотрели в общей сложности свыше 60 миллионов человек. Знаю, что он также известен и популярен во многих других странах.
Счастлив, что мне довелось сниматься в этой картине в роли суворовца Ванечки. Для меня фильм «Офицеры» очень дорог не только воспоминаниями о великих советских актерах, которые сыграли в нем. Это Василий Лановой, Георгий Юматов и Алина Покровская.
Этот фильм о крепкой дружбе, любви и верности. Но главное — это то, что фильм «Офицеры» — это дань памяти всем, кто погиб в этой чудовищной Второй мировой войне, унесшей десятки миллионов человеческих жизней. На мой взгляд, главное, что заложено в фильме, — это любовь к Родине, к жизни и, конечно, к женщине. Именно это великое чувство объединяет сегодня всех, кто по-настоящему любит и для кого дорог фильм «Офицеры», потому что любовь и патриотизм являются универсальными и непреходящими человеческими ценностями.