– Она поначалу невзлюбила меня. Не то чтобы гнобила, но относилась плохо. А потом полюбила, — рассказывает Валентина Талызина, проработавшая несколько лет с Раневской в Театре имени Моссовета. — Был момент, когда она ушла из театра.
Как-то на репетиции веером ударила по голове художественного руководителя театра Юрия Александровича Завадского, коротко так по лысине — бамс! Они с Завадским были антиподами. Юрий Александрович — эстет, спокойный, иногда даже флегматичный, а Фаина Георгиевна отличалась безумным темпераментом. Из-за конфликта она ушла из Моссовета, а в 1963 году вернулась.
Увидев меня, она сказала: «Боже, какая некрасивая!» Мне это, конечно, передали. Раневской дали в спектакле «Дядюшкин сон» Достоевского роль Марии Александровны Маскалевой, а мне — Зинаиды, ее дочки. А я зажалась на репетициях и не разжималась.
В тот же период я заболела гриппом, и моя любимая мамочка предложила: «Валя, давай чеснок ешь, тогда быстро поправишься!» Я: «Мама, какой чеснок! У меня репетиция!» А она мне: «Я положу его в котлеты». Она так и сделала, я с удовольствием съела… У меня в спектакле была мизансцена, в которой я бросаюсь на колени Раневской с возгласом: «Маменька!» И вдруг я так дыхнула на нее. Она, уловив чесночный запах, отшатнулась: «Ой, это ужасно!» Тут я совсем рухнула, и меня уже не стало…
Шло время. Мы репетировали, но у меня ничего не получалось. В присутствии Раневской я просто цепенела, даже слова произнести не могла. В театре мне уже сшили потрясающей красоты платье: бело-розовое, воздушное, как пена. Затянули в корсет, оголили плечики. Дивный гример поколдовала: «Чичас мы носик подтянем, чичас мы бровки нарисуем, чичас мы паричок наденем!»
Когда я подошла к зеркалу, даже не сразу поняла, кто на меня смотрит. Сама себе сказала: «Это я, Валя Талызина». И подумала: чего я кого-то боюсь? И на генеральной репетиции в последней сцене, кинувшись на колени, выдала со всей силой голоса и темперамента на весь зал: «Князь, простите меня!» И Ирина Сергеевна Вульф, которая тоже репетировала, сказала: «Талызина, когда хочет, красивая, а когда не захочет — некрасивая».
На гастролях Театра имени Моссовета в Париже «Дядюшкин сон» имел огромный успех. Про меня писали газеты, и зрители шли смотреть на «русскую красоту».
Помню, прибегала на репетицию взмыленная с какой-то съемки. Раневская ласково спрашивала: «Деточка, откуда мы сейчас прибежали? Вы как из бани!» Я: «У меня была съемка, Фаина Георгиевна!» «Деточка, ну как же можно бегать на съемки, когда вы репетируете такую роль?!» Я промолчала. Раневская: «Валечка, но ваша героиня пришла из церкви! Она молилась в храме, у вас звучание должно быть другое. Вы сходите туда». И я, конечно, пошла.
Фаину Георгиевну мечтал снять великий режиссер Сергей Эйзенштейн. В картине «Иван Грозный» он предложил ей роль Ефросиньи Старицкой, однако Фаина Георгиевна не прошла кинопробы, так как, по словам министра кинематографии Большакова: «Семитские черты Раневской очень ярко проступали, особенно на крупных планах».
Фаина Георгиевна не знала, что потерей роли она обязана Ивану Большакову, и сильно гневалась на Эйзенштейна, называя его предателем. Фаина Георгиевна во всеуслышание заявляла, что никогда, нигде и ни за что она не станет сниматься «у этого изверга» и что в случае, если ей будет грозить голодная смерть, она скорее начнет «торговать кожей с собственной задницы, чем играть эту Ефросинью». Сергей Эйзенштейн послал в ответ телеграмму, в которой интересовался: «Как идет торговля?»
Последняя наша с ней встреча была после моей поездки во Францию. В Орлеане я зашла в парфюмерную лавку и обалдела от волшебного изобилия духов. Я тогда любила «Анаис Анаис», их было не достать, а на французской витрине — штук десять флаконов. Все равно денег на них у меня не было. Вышла продавщица, увидела, что в магазине никого нет, кроме меня.
Она спросила: «Откуда вы?» Я ответила, что из России. Француженка сказала: «Один момент», и вынесла из кладовки целую коробку больших демонстрационных пробников. Вернувшись в Москву, я пришла на сбор труппы, догнала Раневскую на лестнице, взяла ее руку, пшикнула: «Хочу вам подарить духи. Понюхайте, вам нравится?» «Да, очень». — «Тогда возьмите». Больше мы с ней не виделись.
– Даже по прошествии века с четвертью зрители продолжают любить великую Фаину Георгиевну, потому что все ее роли, даже эпизодические, незабываемы, — объясняет «Антенне» историк кино Александр Шпагин, научный сотрудник Научно-исследовательского института киноискусства, автор нескольких документальных фильмов про Раневскую.
— Комическая актриса-женщина была в то время большой редкостью, да еще с фразочками, которые после выхода каждого фильма шли в народ. Она была человеком-карнавалом, в котором был хороший юмор, отвяз и стеб над всем и всеми. Это воспринималось как какой-то выхлоп и освобождение от давления весьма тяжелой послевоенной жизни.
Интересно, что она была соавтором ролей, что для актеров того времени было совсем не свойственно. А Раневская была умной артисткой с талантом драматурга. Примерно 60% диалогов во всех ее фильмах — это ее находки. Еще она была свободным человеком: говорила экспрессивно, и в этом была ее фронда, от которой партнеры падали в обморок. Подавить ее было невозможно. Раневская любила людей, но и любила их мучить и стебаться над ними. Ей это прощалось, потому что все выговаривалось в лицо.
Обижались только бездарные люди, а молодые актеры и актрисы ее побаивались. Раневская была наследницей великих мастеров перевоплощения 20-х годов. Ее игра была как цунами в океане. В кино Раневская снималась не очень часто и объясняла это фразой: «Деньги съедены, а позор остался». А еще говорила: «Сняться в плохом кино — то же самое, что плюнуть в вечность: не сотрешь».
«Пышка», 1934 год
Роль: госпожа Луазо
– Драма Михаила Ромма стала дебютом Раневской. Она сыграла женщину в возрасте, некрасивую и неприятную. Но в своей отвратительности Фаина Георгиевна оказалась необъяснимо привлекательной. Раневская первая доказала, что актриса может быть выдающейся, не будучи обязательно признанной красавицей. Это был один из последних немых фильмов, и без голоса половина ее уникальности пропала. Настоящая слава пришла к ней в конце 30-х годов вместе со звуком.
«Подкидыш», 1939 год
Роль: Ляля
– В доброй комедии Татьяны Лукашевич по сценарию Рины Зеленой и Агнии Барто у Раневской гениальная трагикомическая амбивалентная роль, которую она сама полностью придумала, как многие яркие фразы, в том числе «Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтоб тебе оторвали голову или ехать на дачу?», «Муля, не нервируй меня!» Правда, авторство последней фразы оспаривали и Барто, и Зеленая, приписывая ее каждая себе, но сценарий не сохранился, и ничего доказать нельзя.
Для этой фразы характерна саркастическая синкопирующая интонация Раневской, что служит еще одним доказательством, что ее сочинила именно она. Актрису начали узнавать по голосу, фразам, а такое узнавание обеспечило успех комедии. В конце фильма, когда у героини ничего не получается с удочерением девочки, ее очень жалко, а раздражающий образ становится почти трагическим. Что же касается Мули, то эта цитата преследовала ее всю жизнь.
«Мечта», 1941 год
Роль: Роза Скороход
– В одной из самых жестких психологических драм Михаила Ромма актриса исполнила свою единственную главную роль в кино, и она считается ее лучшей.
В некоторых сценах она играет очень театрально и снова демонстрирует отрицательное обаяние при абсолютной характерности и желании бесконечно перевоплощаться. Ее Розой Скороход восторгался сам 32-й президент США Франклин Рузвельт, сказавший: «Это один из самых великолепных фильмов на свете, а Раневская — блестящая трагическая актриса».
Здесь, как и в других картинах, главным партнером у нее был Ростислав Плятт, который тоже любил приколы и афоризмы. Они были прекрасными друзьями, и между ними никогда не было никаких конфликтов. Напротив, они помогали друг другу на съемках и вдохновляли своим дружеским партнерством.
«Золушка», 1947 год
Роль: мачеха Золушки
– Сказка Надежды Кошеверовой и Михаила Шапиро стала для Раневской идеальным пространством для творчества. Это был некий праздник непослушания послевоенного кино, где актеры могли позволить себе что-то придумать и уйти в другую реальность. Раневская была впереди на белом коне и зажигала все это пространство.
Автор сценария Евгений Шварц дал ей карт-бланш, и она могла дописывать любые реплики. Сегодня эта «Золушка» устарела, детям скорее покажут другие экранизации, но тогда благодаря неподражаемой мачехе в исполнении Раневской это был суперхит, чего, кстати, никто не ожидал.
Делали простенькую черно-белую детскую сказку. Потом, конечно, пожалели, что не раскрасили (это произойдет через 50 лет). Говорят, что Раневская получила за эту роль непривычно большой гонорар, который отнесла в театр и раздала коллегам со словами: «Вот вам, купите себе штаны». Такое поддразнивание было в ее стиле.
«Весна», 1947 год
Роль: Маргарита Львовна
– В музыкальной комедии Григория Александрова она сыграла одну из своих лучших ролей — Льва Маргаритовича. Съемки фильма жестко контролировались режиссером, но и там была импровизация, возможность вставить свои реплики: «Я возьму с собой „Идиота“, чтобы не скучать в трамвае», «Красота — это страшная сила», когда она любуется на себя в зеркало в модной шляпке хозяйки. Раневская органично влилась в актерский ансамбль, одеяло на себя не тянула, за исключением сцены сумасшествия, где так и должно быть. И с Любовью Орловой у нее сложились очень теплые отношения.
«Свадьба», 1944 год
Роль: Настасья Тимофеевна Жигалова, мать невесты
– Замечательная гротескная антимещанская комедия Исидора Анненского стала праздником еды во время войны. Шел 1944 год. Все были страшно голодными, а еда на съемках была настоящая, и ее буквально пожирали. Все актеры в фильме очень худые, и Раневская худее, чем обычно.
«Легкая жизнь», 1964 год
Роль: спекулянтка Маргарита Ивановна, она же «Королева Марго»
– В сатирической комедии Вениамина Дормана актриса не похожа на себя, но зато после фильма возникло крылатое выражение «Здравствуйте, я ваша тетя!», которое потом стало названием другой известной картины, а в 60–70-е годы было крайне популярным мемом. Авторство тоже приписывают Раневской.
«Сегодня — новый аттракцион», 1966 год
Роль: Ада Константиновна Брандт, директор цирка
– Это последняя киноработа актрисы. Здесь Раневская, которой к тому времени исполнилось 70 лет, спокойна, не переигрывает и даже почти неузнаваема. Ее мудрую героиню очень обижает и отправляет на пенсию ученица-дрессировщица, а та без цирка жить не может. Раневская — лучшее, что есть в этом фильме. За преломлениями ее характера очень интересно наблюдать.
— К концу жизни, говорят, характер у нее сильно испортился, и на протяжении последних 20 лет жизни она практически не снималась, — подытоживает наш эксперт. — Она играла только в эпизоде в «Аэлите» Павла Чухрая и озвучила «домомучительницу» Фрекен Бок в мультфильме «Карлсон вернулся». При этом сделала это так замечательно, что самые строгие зрители — дети — полюбили ее неоднозначную героиню.