Я – это я. Я мало что в жизни играю.
Не очень люблю душевную проституцию, когда все на продажу и идет постоянная игра. Я не отношусь к тем людям, которые рассказывают, как зачал ребенка, с кем поехал на Мальдивы, я не фотографируюсь в ковше экскаватора, на поле битвы. Мне это претит. Есть образы, а есть люди.
Это клише: если не говорит, значит, хочет подстегнуть популярность. Я по другой причине это делаю. Я выбрал себе профессию сам, сам захотел путь софитов, популярности. А мои близкие этого не выбирали и не виноваты в том, что ко мне повышено внимание. Пришло время, и я сейчас с удовольствием говорю о своем сыне, потому что он тоже выбрал себе такой путь. Все остальные – моя мама, родные, близкие – этого не хотят.
Меня не перестают радовать самые простые вещи.
В моей жизни все делается само собой. Спасибо тем, кто меня терпит. Прихожу: оп! – чудо, все постирано, оп! – кровать чистенькая. Мне вот так очень нравится. И не только радует, но и удивляет. Считаю, что как только человек перестает удивляться, начинается закат. Поэтому меня можно часто видеть с удивленно выпученными глазами и с улыбкой на лице.
Если в моей жизни нет любви, тогда все теряет смысл.
Мне повезло: меня окружают умные женщины, которые никакой параллели не проводят между мной и моим существованием на площадке. За последний год у меня было порядка пятидесяти только постельных сцен. И абсолютная глупость ревновать или хотя бы думать об этом. Но больше ничего не расскажу ни про свою второю половину, ни что мне от нее или от него удалось услышать… Нет, «от него» вычеркните! Потом эта шутка еще в заголовок войдет, ужас. И вы зря смеетесь, я потерял такого рекламодателя, что чуть жизнь не покончил самоубийством. В одном интервью пошутил, сказал, что «женат я уже был, а замужем еще не был». Когда подобное говоришь, это кажется смешным, а потом, когда видишь заголовки, уже не до смеха. Солидная компания просто отказалась со мной сотрудничать.
Живу по принципу «пока не припрет».
За последний год несколько раз прихватывало желудок. И пришлось экстренно ехать к врачу. Хотя раньше со мной ничего подобного не случалось. Но когда сидишь 24 часа на съемочной площадке, ты волей-неволей начинаешь жевать то, что дали, включая сценарий. А на текущие плановые осмотры у терапевта времени нет. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, организм функционирует, но есть уже, как видите, заедающие детали, где-то начало подтекать, но общая картина пока держится.
Маленький рост – это мотивация.
Может быть, сейчас уже это не столько комплекс, сколько досада. Я над этим раньше особо не задумывался, но именно сейчас понимаю, что, может быть, это и стало отправной точкой моего желания достичь чего-то. Как мужчина, не состоявшийся на любовном поприще, пытается добирать солидности и мощи большой машиной, я, может быть, пытаюсь работами прибавить себе роста.
Страшно боюсь выпасть из обоймы.
Шон Коннери в одном фильме сказал: «Что можно купить на семь миллиардов, чего нельзя на один? Зачем тогда тебе семь?» И это правда. Люди зарабатывают огромные деньги, но наступает момент, когда, по идее, тебе их уже в этой жизни не потратить. Просто физически это становится невозможным. Даже дети твои не успеют. И тем не менее эта машина продолжает молотить. Та же история с работой. Если думать только о том, что ты сделал себе имя и помелькал на экране, можно было бы уже и остановиться… И тем не менее те, кому везет, продолжают работать. У меня еще и другая история. Меня так долго не снимали, что, когда стали писать под меня, я стал страшно бояться выпасть из обоймы. Поэтому продолжаю молотить и молотить.
В том, что касается финансов, я абсолютно не разбираюсь и ничего не умею. У меня нет таких состояний, которые мне необходимо было бы куда-то вкладывать. Кое-что у меня отложено, позвольте, не буду называть сумму, чтобы по стране не прокатился хохот.
Экономлю на родных и здоровье.
Если воровать у близких несколько часов каждый день, тогда можно сниматься в 50-ти проектах параллельно, что, в общем-то, не является хорошим примером для подражания. Я вот вечером сажусь на горшок и думаю: в моем случае именно поза орла больше всего располагает к раздумьям, от чего можно отказаться. Нет таких проектов, которые можно было бы безболезненно вычеркнуть, поэтому я продолжаю работать. Экономя при этом сначала на близких, потом на здоровье.
В отношениях с людьми я достаточно скуп.
У меня очень ограниченный круг, у меня нет друзей, с кем я мог бы поехать на рыбалку. Да и я вообще не люблю рыбалку и подобное времяпрепровождение. Может быть, конечно, я тем самым оправдываю их отсутствие. Но на сегодняшний день у меня нет ни рыбалки, ни друзей, с которыми я мог бы туда пойти. Вся дружба так или иначе сводится к рабочим моментам. Может быть, это неплохо. С моим другом Игорем Лифановым мы видимся нечасто, но оба знаем, что мы друг у друга есть. Для меня это важно.
Секрет стройности – не жрать.
На съемки «Физрука» ношу с собой гантели, вон они в паутине валяются. Иногда пытаюсь в трейлере отжиматься от пола. Но в самый неожиданный момент мне стучат в дверь, что пора на площадку, и я быстро просыпаюсь на полу и бегу. Вот и все занятия спортом.
Секрет стройности – не жрать. Вчера вечером, как обычно, открыл холодильник и долго в него смотрел, а потом представил, что холодильник ночью так же откроет дверь в спальню и будет обреченно смотреть на меня. Закрыл его, попил водички, лег спать.
Без вредных привычек жить скучно.
Если бы у меня была сила воли, я бы не начал курить спустя пять после того, лет как бросил. И этому нет никакого оправдания. Все объяснялки, что я переживаю, или нервничаю, или что-то еще – это все фуфло. Пять лет коту под хвост, просто из жизни вон. В последнее время, правда, перешел на электронные сигареты, точнее, курю через раз электронные и обычные. Нахожусь в состоянии борьбы. Но вообще, если я поборю все мои вредные привычки, жизнь потеряет смысл.