Владимир Стеклов: «Не хочу попадать в струю людей, чей круг интересов — Милохин и Бузова»

– Владимир Александрович, мы с вами встречаемся на фестивале «Алые паруса Артека», и я заметила, что вы держитесь немного особняком. Многие актеры ездят на фестивали главным образом чтобы увидеть друг друга, выпить, погулять. А у вас в чем главный интерес?

– Я отношусь к фестивальной жизни крайне пассивно. Для меня такие поездки — всегда работа. Когда спрашиваю человека: «А ты с картиной здесь или с чем?», а в ответ слышу «тусануть», даже расстраиваюсь. Не мое. Даже когда я не занят в спектаклях, не могу приходить в театр вечером: потому что ощущение, что люди работают, а ты — нет. Я праздности не переношу. И это, наверное, один из комплексов, из которых я соткан. Ощущение невостребованности ярко дает о себе знать, когда посещаешь какие-то мероприятия, на которых ты в лучшем случае «свадебный генерал». В «Артек» прилетел показать фильм, пообщаться с детьми. Но тот же мастер-класс для ребят — тоже не совсем работа. У меня студенты, вот ими я занимаюсь. А тут — это знаете, как в советское время в красные уголки на заводах артистов привозили. И они там выступали в обеденный перерыв, пока люди пьют молоко, закусывая булкой.

- Сейчас вот время такое, что уходят глыбы, приходит им на смену молодое поколение. И здесь первый фестиваль без Василия Семеновича Ланового. Кого из новой формации актеров считаете достойными преемниками? Кто вас радует?

– Лановой, безусловно, был знаковой фигурой. Недавно ездил в Тулу, там была закладка звезды в его честь. А мне вручали почетный приз за вклад в кинематограф. А про молодежь я много чего знаю, потому что активно работаю с ней в профессии. Считаю, что мой внук Данила Стеклов очень способный. Со старшей дочерью не снимаемся вместе в кино, а вот с ним уже в нескольких фильмах. Много хороших — молодых, талантливых. Саша Петров, Данила Козловский. Просто с Петровым, увы, нет рядом того самого наставника, который мог бы сказать: может быть, надо здесь остановиться, отдохнуть? Потому что люди из кинематографа, когда человек делает что-то интересное, как в театре, так и в кино, начинают выжимать его до последнего. Надеюсь, у Саши будет немного другая судьба. Вообще же для меня мерилом является театр, кинематограф — уже послесловие. Когда артист ярко проявляет себя в кино, тогда его начинают звать в антрепризы — дескать, он популярен, на него пойдет народ.

– С театрами происходят сейчас необычные вещи. Меняется руководство во многих, все хайпуют, большие звезды увольняются…

– Я был везде приглашенным. И когда рассказывал, где играю, люди порой не совсем понимали: всех интересовало, где лежит моя трудовая книжка. Меня в Театр Моссовета сначала пригласили в один спектакль, потом Андрей Житинкин в «Милого друга», а Виктор Мережко — в «Мужчин по выходным». И всякий раз я слышал от руководства: принесите трудовую, как же так. В «Сатириконе» то же самое говорили: мол, Владимир Саныч, ну, гавань нужна, идите к нам, театр ведь как родной дом. Но я считаю иначе — мой дом там, где семья, а театр к этому отношения не имеет.

– Так, а трудовая-то в итоге где у вас лежит?

– Опять про трудовую! Я так договаривался, чтобы мне не нужно было думать о стаже или еще о чем…

– А как же пенсия?

– Вот если бы ты была моей женой, я бы сейчас позволил себе грубость. Кому-то пенсия важна, а я немного другим озабочен. Какой у вас подход, однако. Даже не знал, что для нынешней молодежи это важно. Я вот своим дочерям не указывал, что надо обязательно иметь трудовую. Тут свой выбор у каждого. У меня Граня как пришла студенткой четвертого курса в «Сатирикон», так там и работает у Константина Аркадьевича. Ей нравится, играет только главные роли, а я как-то говорю: «Дочь, а не надоело?» Потому что у нее много предложений, есть спектакль в Театре Пушкина, в Театре Наций, антрепризы. А она ответила, мол, не могу представить ситуацию, что я Райкину об этом скажу, он же не переживет.

– Театры сейчас очень хайпуют. МХТ пригласил Бузову и какой уже месяц на этом пиарится. Вы в одном интервью говорили, что не приемлете всеядность, когда человек считает, что может все. Что в этом контексте думаете про Ольгу, которая теперь еще и театральная актриса?

– Ой, даже не хочу углубляться в эту тему. Не хочу попадать в струю людей, чей круг интересов — Даня Милохин и Ольга Бузова. Мне приходится это слышать, читать. Как один артист одно высказал, другой эдак раздражился и выплеснулся на «Фейсбук» (запрещенная в России экстремистская организация). Меня не занимает. Но я бы был, наверное, совсем пошляком, если бы спросил: «А кто это — Бузова?» Конечно, я ее знаю. У меня одна, не буду называть имени, знаменитая дама так же просилась сыграть Маргариту в спектакле. Уверяла, что у нее есть костюмы. Я ей говорю: «Нет, максимум Гелла». Но она прямо умоляла. Если я скажу, кто это, ты скажешь, да вы что. Какая там Бузова, рядом не стояла.

– А вообще, как вы к героям подростков относитесь?

– Я скорее в претензии к юному поколению. Герой пьесы «Чайка», написанной в прошлом веке, говорил: «Пала сцена. Прежде были могучие дубы, а теперь мы видим одни только пни». На что ему другой персонаж отвечает: «Блестящих дарований теперь мало, это правда, но средний актер стал гораздо выше». И они правда все умеют — и спеть, и сплясать, и пластические движения, и сыграть на инструменте. Только диапазон все-таки гораздо уже.

– У вас дети и внуки разного возраста. Чтобы быть с ними на одной волне, надо следить за трендами. Успеваете?

– Не стараюсь, но само по себе выходит. Вот я долго ходил с блокнотами, старался их даже разлиновать. А если попадался разлинованный, с цифрами, месяцами и прочим, то вообще хорошо было, думал, ну точно на всю жизнь хватит. Пока наконец не появился айпэд. И сейчас у меня давно уже все там. Книгу в нем написал даже. Это не тренд, это необходимость.

– Ну, это новые технологии скорее…

– Но при этом меня часто спрашивают, как же у вас нет WhatsApp. А у меня телефон кнопочный. Я его могу в бассейн кинуть, потом феном просушить — и снова все работает. И прекрасно! Есть директор по театру, есть агент по кино, есть жена, которая ведет график. Зачем еще что-то? Может, это плохо, но незнакомые номера для меня не существуют, я не отвечаю. Тем более сейчас огромное количество мошенников и всякой рекламы. У меня с десяток номеров вбито — самые близкие. Ну нет WhatsApp — значит, не буду в тренде. И мне не стыдно.

– А что касается соцсетей, «ТикТока» — внуки чем-то таким увлечены, может, вам показывают?

– Внук у меня тоже много работает, к счастью. Последний раз мы виделись на гастролях в Крыму. Жена Данила поехала работать, а он подхватил ребенка и с ней мотнул. Вот такая форма для меня нормальна. Если бы мне вот так предложили отправиться с супругой, чтобы она с гастролью, а я за компанию, то согласился бы. Я при женщине, женщина при мне. А просто так… Я тут Юру Чернова встретил на фестивале, спросил: «Ты картину привез?» А он говорит, мол, нет, это мое детище, я же здесь 30 лет. Потом Шиловский мне то же самое сказал. Уж про Никаса Сафронова вообще молчу.

– Ваша дочь Глафира окончила факультет журналистики. Многие актеры не любят журналистов, а вы вот дочь отпустили в такую профессию. Она уже работает по специальности?

– Средняя тоже хотела быть актрисой, но, думаю, это не ее. Потом сама захотела заниматься журналистикой, я не мог ее ни отпускать, ни запрещать — это выбор взрослого человека. Она написала очень хорошую дипломную работу о Дивееском монастыре, а класса с четвертого уже снимала интересные видеоролики на телефон. Сейчас она занимается немного другим. У Глафиры очень хорошо с английским, она дает в лицее частные уроки иностранного языка и литературы. Немного пишет. Она пробовала работать и у Андрея Малахова, и у Бориса Корчевникова. Но мне не хочется, чтобы тень маячила за спиной. Ты пришла в журнал или в программу, а там за тобой папа. Телевизионная работа у нее не покатила. Я сам постоянно общаюсь на этих ток-шоу, понимаю, что это далеко не тот путь. Или надо хорошо знать, чего хочешь, выстроить собственную программу — чтобы не повторять никого, не дублировать.

– Как вы вообще расслабляетесь? Спорт, книги, музыка? Когда работы нет.

– Ты сейчас прямо по больному. До первой волны коронавируса у меня был график 22 спектакля в месяц, съемки, гастроли — Америка, Канада, Германия, Израиль. 12 названий спектаклей, где я занят один, без состава. И тут пандемия. Раньше, конечно, не было времени ни на что. Сейчас все по-другому, к сожалению. И более того, нет конца, непонятно, когда мы снова увидим небо в алмазах. К счастью, у меня расписан съемочно-театральный график с середины сентября. Один большой проект у Александра Котта в Минске, другой в Москве. Но мы, определенно, погрузились в какое-то иное летоисчисление, сами того не поняв. Ощутить — ощутили. Что-то форс-мажорное, временное… Как будто дождь сильный прошел и все разрушил. Что дальше? Если раньше я говорил: «Дальше — небеса одни», то теперь затрудняюсь ответить.