О чем кино
В 1978 году на Филиппинах состоялся легендарный шахматный матч за звание чемпиона мира между действующим чемпионом Анатолием Карповым (Иван Янковский) и претендентом на этот титул — гроссмейстером Виктором Корчным (Константин Хабенский), эмигрировавшим из СССР за несколько лет до этого. Поединок длился с 18 июля по 18 октября и стал схваткой характеров.
– Иван, на роль Карпова вас утвердили без проб или это был долгий путь?
– Первый раз на пробы мы пошли с Сашей Петровым на следующий день после премьеры фильма «Текст» в конце 2019 года. Оба, соответственно, пробовались на Карпова. Встретились в кулуарах, я сказал: «По-моему, это не я», он: «И не я тоже», и мы ушли. Так проект от меня улетел, а вернулся прошлым летом. И я снова пошел на пробы, хотя мне казалось, что персонаж мало чем ко мне может относиться. Но в итоге Алексей Сидоров (режиссер — Прим. «Антенны») меня утвердил. Это случилось где-то за три недели до начала работы. Я в этот момент снимался в Минске в сериале «Топи» у Владимира Мирзоева, ездил постоянно в Москву и обратно на машине — тогда был полный локдаун. В это время учил шахматные партии, читал мемуары Карпова, другую специальную литературу, чтобы успеть подготовиться в максимально короткий срок.
– В прошлом году был всплеск интереса к теме шахмат, когда вышел американский сериал «Ход королевы». Смотрели его?
– Да, он вышел как раз в тот момент, когда мы уже снимали «Чемпиона мира». Конечно, было немного досадно: как же так? Но сериал потрясающий. Он много дал мне лично как артисту. Я в процессе съемок заболел ковидом, на три недели вылетел из процесса, но все равно готовился, и как раз мы с женой (актриса Диана Пожарская. — Прим. «Антенны») смотрели «Ход королевы». Еще я учил все комбинации, которые нам нужно было с Константином Юрьевичем играть. Потому что партии в фильме — это не придумка, мы там не переставляем фигуры, как хотим, это все из истории противостояния Карпова с Корчным.
– Шахматы после фильма остались в вашей жизни?
– Пару месяцев я играл, но меня так вымотал съемочный процесс. Шахматы высасывают энергию — очень большой объем информации нужно держать в голове. Великие шахматисты могут просчитывать на семь, десять ходов вперед. Их этому учат с детства — понимать, как партия может развиваться. Я даже на два хода не научился угадывать, даже на один очень сложно — это занимало все мысли, забирало силы. Я приходил домой опустошенный… Так что теперь с друзьями поигрываю иногда, но все равно это уже не такое подключение, как было на съемках.
- Мы чаще с одним другом играем, и я побеждаю. Мои знания дают мне возможность обыграть любителя. Но с Даней Дубовым, чемпионом мира по быстрым шахматам, я играть не буду, и с Анатолием Евгеньевичем Карповым тем более.
– Вы же общались с Карповым перед съемками. Каким вы его хотели показать в роли?
– Понимаете, шахматы — это не действенный вид спорта. С точки зрения камеры переставить фигуры на доске — это очень простое движение. А вот передать, что происходит внутри при победе или поражении, или когда соперник делает неожиданный ход, — вещи тонкие, неуловимые для глаза — вот это мы старались выявить и сделать видимым для зрителя. Что за битва разворачивается внутри. А что касается Анатолия Евгеньевича — просто, знаете, мне хотелось его благословение получить. Познакомиться, посмотреть в глаза и понять, что я могу спокойно играть человека, который жив, более того, находится в прекрасной форме. Это всегда сложно. Он интересный, неоднозначный, как любой спортсмен. Хотелось передать его внутреннюю силу, стремление к победе через детали.
– А какие это детали? Может быть, внешние проявления: как он передвигает фигуры, нажимает на кнопки…
– Это самое важное. Все эти действия очень узнаваемы в шахматном комьюнити. Как руки ходят, как нажимать на часы, как ручка пишет, как пешка съедает фигурку, как пальцы работают — это меня очень волновало. Каждый шахматист по-разному все это делает: кто-то резче, кто-то медленнее, спокойнее. Карпов в этом смысле — как персонаж в кино — более размеренный, плавный, не суетящийся. В отличие от Корчного, который играет в более агрессивной манере, чье поведение хочет тебя выбить из колеи, перевести внимание на ненужные детали. Это все было на самом деле: он йогов приводил в зал, вставал со стула и кричал, разговаривал с судьей, со зрителями. Устраивал шоу. А у Карпова была задача чувствовать свой ритм, держаться и не поддаваться на провокации противника.
– Ваш герой говорит жене такую фразу: «Я никогда не буду любить никого больше, чем игру». Согласны с такой формулировкой?
– Я не знаю, говорил ли такое Анатолий Карпов на самом деле — все-таки у нас не документальное кино. Но что касается персонажа, он, мне кажется, в определенный момент заблудился в жизни и ценности свои попутал. Что важнее: игра или отец с матерью, жена, дом и уют, который тебя всегда ждет, каким бы ты ни был человеком. Но в ситуации дикого напряжения еще и не такое можно сказать. Именно ситуация его может оправдать. Он там уже путал реальность и сон. Я сам спортивный человек, мне интересен процесс выяснения, кто сильнее и лучше. Занимаюсь разными видами с детства: футбол, баскетбол, теннис, хоккей. Меня хлебом не корми, дай с кем-то посоревноваться. При этом свои ценности я знаю, но могу понять и спортсмена. Когда человек кладет жизнь на то, чтобы достичь каких-то высот, очень много от чего нужно отказаться.
– Любите соревноваться? А как относитесь к поражениям?
– Мне кажется, это порой лучше, чем победа. Поражение не даст тебе остановиться, подарит дополнительный запал, чтобы доказать, что ты на самом деле лучше. Также для актера провал очень полезен — из таких вещей ты растешь как человек. Понимаешь, например, что с таким материалом не надо больше работать. Эволюция сознания.
– Костюмы у вашего персонажа в фильме очень модные по тем временам…
– Просто потрясающие! Как будто Yves Saint Lauren или Gucci 80-х годов. У нас были прекрасные художники по костюмам Ульяна и Жанна, я с ними уже делал не первую картину, они большие мастера. В каждом костюме хотелось просто уйти домой — обмануть, что ты его снял в вагончике, и носить в жизни.
– Вы берете что-то со съемок на память?
– Когда задумываюсь об этом, то беру. В основном это элемент одежды, который я потом могу носить. Вот у меня с «Тряпичного союза» штаны спортивные остались. Но так, чтобы специально что-то забирать — конечно, нет.
– Когда вы выбираете проекты, с кем-то советуетесь?
– Я уже из возраста «советоваться» вышел. Когда я был моложе, 18–19 лет, только окончил институт, был смысл посоветоваться с родителями, с семьей — с людьми, которые давно уже в этой индустрии и понимают, стоит ли работать с этим режиссером, сценаристом, например. Сейчас, когда мне 30 и есть уже определенный багаж, в большинстве своем я знаю, кто что из себя представляет. И я либо хочу это играть, либо считаю, что это пустая трата времени, потому что мне ничего не дает как человеку. Когда я через роль расту, учусь чему-то и выхожу новым, другим, вот это важно.
- Сейчас при выборе я опираюсь на опыт людей, которые мне симпатичны в профессии, чью карьеру ценю. Спрашиваю себя, поступил бы так, условно, Роберт Де Ниро в лучшие годы? Снимался бы в этом?
– Что нового в вас появилось после роли Карпова?
– Во-первых, на этой картине я познакомился со своей женой, еще на пробах (Диана сыграла в фильме супругу Карпова. — Прим. «Антенны»). Данный момент поменял всю мою жизнь — сейчас мы растим прекрасного сына, которого зовут Олегом. И это самое главное, что со мной произошло за последнее время. Вообще, за долгое время. Второе — сама школа на этой картине была военная. «Чемпион мира» — наверное, самый тяжелый фильм, который я делал. Очень много нервных срывов, неверия в себя в какой-то момент. Ощущение поединка между Карповым и Корчным я чувствовал в жизни. Думал: может, мне не нужно заниматься профессией? Может, я несчастлив в ней, может, не туда пошел?… Бывали случаи на площадке, когда Алексей Леонидович проводил такие педагогические ходы, которые доводили меня до слез и приводили в ступор. А потом он говорил: «Вот это характер», улыбался и уходил. Я много чему научился: не суетиться, пытаться действовать, ничего не делая (что звучит странно), и все пропуская через мощное уральское, как говорил режиссер, карповское нутро. На тот момент мне казалось, это ад. Сейчас вспоминаю с улыбкой и понимаю: не факт, что такой опыт может еще раз произойти со мной. В итоге, кажется, меня как человека в этой роли нет — это кто-то другой, испытывающий на себе ужас ситуации, происходящей в фильме, и пытающийся победить.
– Как вы возвращали веру в себя? Чем поддерживали?
– Я просто отдохнул. Жил в таком боевом режиме, что не успевал восстанавливаться. И в такие моменты ты не можешь дать больше, чем хочешь. Помогает только отдохнуть, почитать, улететь куда-то. Должно что-то новое в жизнь войти, чтобы я взял энергию. И начал снова отдавать.
– Что вас наполняет энергией?
– Я смотрю на YouTube Садхгуру (индийский йогин и мистик. — Прим. «Антенны»), его ответы на вопросы, отношение к жизни меня очень наполняют. Фильмы, спортивные матчи, когда я вижу, когда человек превозмогает себя и побеждает. Сын мой, жена, дом — все это важно.
– «Чемпион мира» выходит перед Новым годом. Есть ли у вас какие-то праздничные традиции?
– Встречать Новый год с семьей. Писать записки с пожеланиями, сжигать их, бросать пепел в бокал и выпивать. Обниматься, целоваться, дарить подарки. Вот только такие традиции.
– У вас этот Новый год особенный — первый для сына.
– Да, а еще за пять дней до Нового года ему исполняется полгода — так что двойной праздник.
– Наверняка в январские дни покажут фильм «Приходи на меня посмотреть», где вы сыграли первую роль, где снимались вместе с дедушкой Олегом Янковским. Вы его пересматриваете?
– Нет. Мне нужно быть в очень правильном расположении духа, чтобы смотреть кино с дедушкой. Не могу просто взять и включить. Мне надо понимать, что я соскучился, что мне нужно с ним пообщаться. Это достаточно интимный процесс.
– Есть какие-то слова Олега Ивановича, которые вы всегда вспоминаете?
– Что касается профессии, он постоянно повторял: «Будешь этим заниматься, только «я в предлагаемых обстоятельствах». То есть не изображать, а чувствовать.
– Сейчас вы часто слышите в свой адрес сравнения с дедушкой?
– Да, сравнивают, хотя я не очень понимаю, заслужил ли это право — сравниваться? А если заслужил — значит, достиг каких-то нереальных высот, что ли? На мой взгляд, глупая затея сравнивать меня и деда. Мы в разное время живем, в разном кино работаем. Когда я из института выпускался, меня очень этот вопрос волновал: имею ли право заниматься актерской профессией? Сейчас, знаете, расслабился. Эти мысли настолько забивают эмоциональный фон, мешают заниматься творчеством. Еще я научился класть на чужие ожидания. Мне абсолютно все равно, кто что думает или скажет. То, что я делаю, в первую очередь, делаю для себя, чтобы самому что-то про жизнь понять. И понять, каким я могу быть в лучшем виде.
– Не реагировать на чужое мнение — этому надо учиться.
– Да, это искусство. Просто я и Лиза, моя сестра, мы с рождения оказались в ситуации, когда постоянно приходилось оправдываться. Например, в школе все время я был виноват. Почему? «А потому что ты такой особенный». И потом продолжилось: он в кино, потому что за него заплатили, бла-бла-бла. Иными словами, как правильно сказала Лиза в каком-то интервью, — это харассмент. Тогда мы про такое понятие не знали, а сейчас можно и так назвать. В тот момент мы и стали вырабатывать спокойное отношение к чужому мнению. Это «бла-бла-бла».
– Перед Новым годом вы составляете какие-то списки целей, строите планы?
– Чтобы все были здоровы и счастливы. Вот и все планы. Главное, как душа себя чувствует. Если она в тревоге, то надо успокоиться, заземлиться, если она спокойна, то отлично. Моя спокойна. Есть чем заниматься и есть ради кого все это делать.