Александр Михайлов: «В детстве гонял голубей — сизых, чубатых…»

Народный артист уверяет, что самые прекрасные годы жизни связаны с морем: «Я два года бороздил его просторы. Это самое захватывающее, что когда-либо испытал. Становление характера».

– Откуда у вас эта любовь к морю, Александр Яковлевич? Ведь там, где вы родились и выросли, в Забайкалье, его и близко нет.

– Увидел в журнале «Огонек» репродукцию картины Айвазовского «Девятый вал». Я тогда учился, кажется, классе в третьем. Меня она потрясла, перевернула сознание. Я, мальчик, выросший на реке, ошалел от этой красоты и мощи, внезапно понял, что, надо же, бывает и такая волна. И в тот же миг раз и навсегда заболел морем. Мама, узнав об этом, попыталась переключить меня на что-то другое (никакого моря же в округе не было), например на музыку. Купила гармошку. Я попробовал, поиграл, почувствовал, что не мое, и выменял на тельняшку. Мама за это отхлестала меня мокрым полотенцем. Но ничего поделать она не могла. Тайком я списался с Нахимовским училищем в Ленинграде, соврав, что я сирота, так как мама с папой расстались, когда мне было четыре года. Это было послевоенное время, поэтому мне, «сиротке», сразу же пришел ответ: «Приезжайте». Но на станции меня, зайца, поймали и вернули маме. Она отлупила вновь. Но смирилась, что мечту я не брошу. И тогда она оставила работу, и ради меня мы переехали во Владивосток — к ближайшему к моей малой родине морю. Жили очень бедно.

– С отцом встретиться когда-нибудь потом удалось?

– Да, однажды. Он при встрече со мной заплакал и долго не мог вымолвить ни слова. Они с мамой так и не объяснили, почему разошлись. Унесли эту тайну с собой.

– Какое море из тех, что вы покорили, запомнилось больше всего?

– Два года бороздил три моря — Японское, Охотское, Берингово, а еще Бристольский залив и Тихий океан. Но самое потрясающее ощущение у меня осталось от Северного Ледовитого океана, а, точнее, от Северного полюса, на котором мне посчастливилось побывать всего несколько лет назад. Прямо на самой точке, имеющей 90 градусов северной широты и не имеющей долготы, на вершине мира, где сходятся все часовые пояса. Да и много чем еще она уникальна. И вот когда приземляешься на самую северную точку земного шара и знаешь, что под тобой толщина льдины 2,5 метра, а дальше более 5 километров — глубина океана, то от этого совершенно необыкновенное ощущение. Летели на полюс из Мурманска с пересадкой на Земле Франца-Иосифа. Пока заправляли самолет, решил прогуляться по одному из ее островов. Тут товарищ по экспедиции меня дергает за плечо: «Вас что, не предупредили?! Белые медведи — очень коварные! Они даже носы свои черные прикрывают лапой, чтобы вы их не заметили. Накроет такой — и вы ничего не сделаете». Сейчас я мечтаю попасть на Южный полюс. 2020-й объявлен в России Годом Антарктиды в честь 200-летия ее открытия. Так что, кто знает, может, и удастся обнять пингвина.

– Удачи! Есть ли какие-то навыки, приобретенные во время хождения по морям, которые пригодились вам в обычной жизни, а, может, и в актерстве?

– Мы ходили на дизельном пароходе. Я нес вахту в машинном отделении. Изначально меня взяли учеником моториста, потом дослужился до моториста, после перешел в электроцех, где научился держать потолочный шов (считается высшим пилотажем в сварке. — Прим. «Антенны»), но в актерской профессии мне это ни разу не пригодилось. Помню, когда в минуты отдыха выходил на палубу, видел красоту Тихого океана, лунную дорогу в абсолютной тьме. Это самое красивое, что я когда-либо наблюдал.

– Что-то я не пойму. Как же тогда вышло, что вы, человек, которому матушка разрешила и помогла переехать на край земли, и попавший на судно, спустились на сушу и стали актером?

– Во время нашей шестимесячной смены в Охотском море произошла катастрофа. На другом судне погибли больше 70 человек. На нашем все уцелели, но потрепало нас сильно. Тогда случилось обледенение, сгинуло много средних рыболовецких траулеров. С нами тоже потеряли связь и нас похоронили. Поэтому, когда мы причалили в порт Владивосток, меня встретила мама с сединой в волосах. Она сказала: «Все, Шурка. Или море, или я». Вот я решил списаться на берег года на два, а потом опять вернуться к своим ребятам. Но тут случилось непредвиденное: я попал на дипломный спектакль по чеховскому «Иванову» во Владивостоке — и прикипел. Пришел на берег Амурского залива и дал там слово сделать все возможное и невозможное, чтобы стать актером. И стал им. Но сегодня я считаю, что самые прекрасные годы моей жизни связаны с морем. Это становление характера. Как-то мы с товарищами пошли в ресторан в Петропавловске-Камчатском и погуляли там так, что на следующий день наш боцман дал мне урок, который я запомнил на всю жизнь: «Знай, с кем, когда и сколько». Ему я следую и поныне. А актерская профессия, она все-таки больше женская, очень зависимая от всех, начиная от симпатий режиссера до настроения гримера.

– И все же актерская судьба у вас счастливая. В чем секрет комедии «Любовь и голуби», который любят столько поколений?

– До сих пор для меня загадка. Работали мы очень легко. Материал был замечательный сценариста Владимира Гуркина, отличный оператор Юрий Невский и прекрасный актерский состав. Все это вместе рождало удивительную атмосферу юмора, импровизации, и даже элемент хулиганства присутствовал. Как блистательно импровизировала Людмила Марковна Гурченко, как гениально вжилась в образ Дорошина! И, конечно, потрясающий Володя Меньшов, который создавал нам всем настроение — самое дорогое, что может быть. Мы большие с ним друзья, я очень трепетно к нему отношусь.

– Как так вышло, что все ваши дети пошли по вашим стопам? Вы со своей любовью к морю никогда их в ту сторону не подбивали?

– Да как-то сами выбрали и выбрали. Я им ничего не навязывал. Вперед на сегодняшний день вырвалась младшая дочь Мирослава, которая снялась уже в более чем 15 картинах, включая недавний сериал «Психологини». Очень любопытно работает. Мне за нее стыдно. Она смогла реализовать такие краски, о которых я со своим опытом и не подозревал. А она это делает свободно и играючи. Сейчас снимается в Минске. Помимо кино ее взяли в театр «У Никитских Ворот». Она играет Машу Миронову по пушкинской «Капитанской дочке». Это непросто. Это мюзикл, который я смотрел несколько раз и получаю удовольствие каждый раз в том числе и от музыки Максима Дунаевского, и от режиссуры Марка Розовского. Благодарен им и уважаю их за то, что поверили в мою дочь и дали ей работу. А как она поет! Когда, бывает, прихожу вечером усталый домой — она сядет и напоет любимую песню моей матушки «Под окном черемуха колышется». И сразу отпускает…

– Вы покоряли Москву самостоятельно. А детям помогаете?

– Стараюсь не помогать, я не вправе полностью распоряжаться их жизнью. Да они и сами очень хорошо знают, что такое наша профессия. Младший сын Владислав окончил ВГИК, работает, но еще ищет себя. Ему 27 лет, а старшему, Косте, — 50. Он связал свою жизнь с радио. Все ребята способные и талантливые. Старшая дочка, Анастасия, подарила мне недавно внучку Оливию, ей десятый месяц. Она очень симпатичная девчонка, похожа на родителей. Настя, возможно, после декрета будет сниматься в большом кино.

– Младший сын Владислав — он же от первого брака вашей второй супруги Оксаны с актером Владимиром Васильевым.

– Да, Володя, который ушел от нас больше двух десятков лет назад, был очень интересным актером — мы с ним работали в Ермоловском театре. А с Оксаной я познакомился еще до ее замужества с ним. Мы с Ксюшей родились с разницей в 23 года в один день и один месяц, и это нас всегда роднило. Когда она потеряла мужа, я ее поддерживал, а стали встречаться мы только спустя год.

– Чем сейчас занимается ваша красавица Оксана, которая так внимательно на нас смотрит во время интервью? Глаз с вас не сводит.

– Она хозяйка, которая управляет всем и следит за каждым. Владеет абсолютно всей существующей техникой, даже автомобиль в семье водит она. Как человек скромный, старается быть немного в стороне. У нее и внешняя, и внутренняя красота. Я постоянно очаровываюсь ей. Хотя я не слишком сентиментальный человек, но в одной из телепередач — исключительный случай — признался ей в любви. А ведь мы знаем друг друга больше тридцати лет. А какая у нее энергетика! Она потрясающе разбирается в народной медицине. Только заболеешь — она сразу на ноги поставит, так что и бегать начинаешь.

– Поделитесь, пожалуйста, семейными советами от осенних простуды и хандры.

– Советы самые простые, вы и сами их знаете. По возможности, хорошо высыпаться, пить чистую воду, гулять на свежем воздухе. Вместо соли старайтесь употреблять соевый соус, вместо сахара — мед. А еще за здоровьем надо ехать в Забайкалье, на Алханай, который еще зовут вторым Тибетом. Там 140 с лишним ручьев. Если окунуться в них трижды, говорят, не будешь болеть года три. Я на себе это проверял. И вы проверьте. Думаю, за этим краем большое будущее, так как он находится посередине между Востоком и Западом. В Чите мы уже в седьмой раз провели международный кинофестиваль совместно с Виктором Михайловичем Шкулевым и забайкальским землячеством.

– Что у вас самого нового в творчестве?

– Две антрепризы, намечается третья. У меня есть своя вокально-драматическая программа «Экология души», со стихами, романсами, цыганскими и казачьими песнями. Этим я живу, это мне интересно. Помимо Забайкальского, мы проводим с друзьями Михаила Евдокидома фестиваль его имени. В этом году собрали 27 тысяч зрителей и 32 команды. Это поистине народный фестиваль спорта и культуры, который проходит на стыке двух рек — Катуни и Бии, откуда начинается Обь. Еще я являюсь президентом фестиваля кино и культуры Sol («Солнце». — Прим. «Антенны») в испанском городе Торревьеха. Этим летом провели юбилейный пятый. Так как там большая наша диаспора, стараемся объединить русских и испанцев. Есть предложения и на ТВ, но в бандитских сериалах я принципиально не снимаюсь.

– Почему?

– Ненавижу горы трупов и море крови. Кроме того, у меня в друзьях настоящие защитники Отечества. Так что не могу. Хотел бы вновь стать моряком — на экране. У меня была эпизодическая роль в фильме «Благословите женщину», но я бы с удовольствием еще сыграл бы подводника или полярника.

– А были ли в вашей жизни голуби и любовь к ним?

– Конечно. Я родился в Забайкалье, в бурятском поселке Цугол, в землянке 2,5 на 3,5 метра. Там до сих пор живут люди, там все сохранилось. Это моя малая родина, где я гонял голубей — сизых, чубатых… Так что голуби в моей жизни — это не профессиональное увлечение, а детские годы. Но я люблю животных, обожаю собак всех пород без исключения, к кошкам хорошо отношусь, дружил с рысью. Когда снимался в криминальной драме «Змеелов», у нас возникли своеобразные отношения с коброй. Люблю природу и страдаю, когда горят леса в Сибири. Это и моя личная трагедия. Моя мечта — чтобы поднялась деревня, особенно на Дальнем Востоке, чтобы не уезжали из нее люди. Надо осваивать эти земли, чтобы их не заняли другие.

Спорим, вы не знали, что… Александр Михайлов чуть не погиб во время съемок «Любовь и голуби». По задумке режиссера он нырял в море к Людмиле Гурченко в костюме, а выныривал уже в одних плавках. Одежду под водой снимали водолазы. Они долго не могли развязать галстук, и актер стал задыхаться. Спасло его то, что у одного водолаза нашелся нож, котором он и разрезал узел на шее.

Блицопрос

— Блюдо, от которого не откажетесь никогда…

— Сибирские пельмени и пирожки с капустой.

— Какую вещь из детства вы храните и поныне?

— Балалайку, на которой играла мама.

— Ваш идеальный выходной…

— На диване с книжкой. Всегда одновременно читаю несколько.