Пожилая женщина рассказала журналистам, как пронесла через всю жизнь трепетное воспоминание о своей первой любви.
– Первая любовь случается не только с подростками, страстно мечтающими о романтике, или с молодыми людьми, которые ищут другого взрослого человека. Это случается со всеми, начиная от детей начальной школы, у которых нет понятия «навсегда». Это случилось со мной в возрасте 10 лет.
Школа на улице Напа, 1964 год, Нортридж, штат Калифорния. Это было самым невинным и беззаботным местом на свете. Студенты без страха гуляли между домом и кампусом, танцевали на первомайских представлениях, играли в кикбол и сидели в барах во время перемен. Я носила платья с рюшами и милые туфельки, а во втором классе даже случайно поцеловалась с одним мальчиком.
В четвертом классе я встретила Томаса. У него были красивые черные волосы, густые ресницы и улыбка, которая заставила меня отвести взгляд и покраснеть. Я никогда не думала о том, чтобы спросить его, любит ли он меня, нравлюсь ли я ему, но однажды весенним днем во время урока девочка, сидевшая рядом со мной, передала записку от Томаса с этим самым вопросом. Какой это был сюрприз! Это было волшебно!
Я обернулась и улыбнулась в его сторону. И с того момента мое маленькое сердце никогда больше не стало прежним.
Записки были сущностью нашего детского флирта, пока наш учитель, мистер Мейс, не перехватил одну. В окно светило яркое солнце Южной Калифорнии, очерчивающее его профиль. Он встал рядом с нашим столом у окон и спросил, хотим ли мы, чтобы эту записку прочли вслух. Конечно, мы не хотели, а стратегия мистера Мейса сработала. Записки прекратились. Вместо этого на игровой площадке однажды Томас неожиданно подошел ко мне, надел кольцо в мою руку и ушел. Это была маленькая безделушка, сделанная из коробочки от жевательной резинки.
Но для меня оно было дороже всех бриллиантов мира. Я завизжала и радостно показала это своим подругам. Однако через несколько минут Томас вернулся и взял это кольцо. Он смял его и снова вложил в мою руку.
В тот день после школы я спрятала свое бесформенное сокровище в шкатулку для драгоценностей и заплакала. Мой отец, который приходил в себя после перелома ноги, забрел в мою комнату и спросил, что случилось.
«Томас дал мне кольцо, а потом сломал», — рыдала я.
Я не помню, что сказал мой отец. Но помню, как он сидел на кровати рядом со мной и обнимал меня за плечи. В 10 лет присутствие вашего отца и его поддержка — это все, что вам действительно нужно.
Я не останавливалась на этом инциденте и не пыталась проанализировать, что произошло, как мог бы сделать кто-то постарше. Я даже не пыталась вернуть Томаса.
Потом были многочисленные заработанные скаутские значки, тесты правописания и экзамены, куклы Барби для одевания и вечеринки с ночевками у подружек с девичьими шалостями.
Во всяком случае, в конце концов я поняла. Примерно через 18 месяцев после инцидента на площадке, в декабре 1965 года, я услышала, что Томас уезжает. Я была уже слишком взрослой, по моим представлениям, чтобы передавать ему записки под партой. Я посмотрела его адрес в телефонной книге и отправила ему настоящее письмо в конверте с печатью.
Я сказал ему, что он милый и мне жаль, что он уезжает.
Как оказалось, это была ложная информация о его переезде. Томас никуда не уезжал, но мое письмо вызвало нашу переписку, которая привела к счастливому откровению. В одном из своих ответов, также в настоящем письме, которое у меня есть и сегодня, Томас извинился за свои поступки в четвертом классе и объяснил, что ему просто не нравится, когда все знают о тайнах.
Он сказал, что все еще любит меня и надеется, что я тоже его люблю.
Дальше писем наши отношения никуда не зашли, мы просто много общались через переписку. Пока однажды Томас не решился позвонить мне по телефону.
«Как ты посмотришь на то, если я завтра приеду к тебе на велосипеде в гости и пробуду у тебя дома какое-то время?» — спросил он.
«Да! Это было бы весело!» — сказала я, стараясь не казаться настолько взволнованной, насколько я себя чувствовала.
Но Томас не пришел на следующий день. Он больше не звонил. Он не писал. Сегодня я бы позвонила, чтобы узнать, что случилось.
Но в те дни девочки обычно не звонили мальчикам, это было не принято. И я тревожилась, думая, как мы будем это обсуждать, если он снова позвонит.
Лето было в самом разгаре, бассейн на нашем заднем дворе подзывал ежедневно, моя семья готовилась к отпуску в Орегоне, который закончился импульсивной покупкой дома в горах.
Недавно, спустя более полувека, проживая в счастливом в браке, имея детей и внуков, я ушла в отставку после долгой и хорошей карьеры на государственной службе. Я выращиваю розы в саду, пишу чарующие истории, которые созревали в моей голове в течение многих лет, и, когда мне нужен перерыв, смотрю шоу про ремонт домов на ультрасовременном телевизоре с большим экраном в уютной большой комнате. У меня довольно хороший дом с четырьмя спальнями.
Но даже несмотря на все благополучие, что меня окружает, я все еще думаю о Томасе. Однажды я даже использовала вариацию его фамилии для персонажа в книге. И я до сих пор удивляюсь тому летнему дню, который был так давно. Почему он не появился? Почему он не позвонил и не написал?
Любые попытки найти его и задать эти давно назревшие вопросы потерпели неудачу, несмотря на появление интернета, социальных сетей и генеалогических инструментов, которые можно использовать не только для семейных исследований.
Возможно, я никогда не узнаю ответы, но до последнего вздоха уверена, что мне хотелось бы знать, что стало с моей первой любовью. С Томасом, который однажды подарил мне кольцо на детской площадке в школе на улице Напа».