Когда слушаешь разговоры о том, что пережили женщины, оставшись без мужа с ребенком, всегда возникает вопрос: тех ли мужчин мы себе выбираем? Развод, измена, предательство — все старо как мир. Перед расставанием протекает некая совместная жизнь, с конфликтами, недопониманием, и разрыв кажется подчас закономерным.
Однако к тому, что муж уходит от молодой мамы в день выписки из роддома, подготовиться никак нельзя.
Марина Куликова не смогла дозвониться до мужа Аркадия в день выписки. Родители супруга также не приехали в роддом за своей внучкой. Единственное, что пришло в голову Марине, — что случилось непоправимое: авария, утечка газа в доме или какая-то беда. Ведь всего два дня назад Аркаша навещал жену и дочку в платной палате.
«Мы познакомились с будущим мужем еще в институте, — рассказывает Марина. — Все так красиво начиналось! У меня папа военный, поэтому все детство прошло в Казахстане, а потом родители переехали в прибрежный морской город, а я рванула в столицу. Приучена к труду и постоянным переездам, проблем адаптироваться не было. Старалась красиво одеваться и ухаживать за собой. Много читала, ходила в театры, подрабатывала также в библиотеке института и писала за деньги научные работы.
Вот так и познакомились с Аркадием. Он пришел заказывать реферат. Хорошо заплатил, потом еще обращался. Мы так здорово общались, смеялись, было легко на душе. А он такой красавчик! Высокий, кареглазый, с чувством юмора. Через полгода свиданий он познакомил меня с родителями, они жили в огромном частном доме за городом, и Аркаша был единственным, как я понимаю, «золотцем» в их семье. В этот вечер мне бы надо было обратить внимание на разговоры его мамы, но я была влюблена и счастлива по уши. Мама достала фотоальбомы и стала показывать мне фото: вот Аркаша маленький, вот он — призер кубка, это он в театре студенческом, это он с Таней… И куча фотографий с Таней. И она с каким-то удовольствием и особым смаком начала мне рассказывать, какая была любовь у ее сына к этой самой Тане. Спас меня Аркадий, увел за стол, а потом объяснил, что да, была у него девушка, но все прошло и не сложилось, а вот маме и отцу она очень нравилась. И я, как дура, начала игру в «понравься родителям».
Потом мы переехали жить в дом его родителей. И так прожили два года. Правда, мама Аркадия периодически выносила мне мозг: то много готовлю, то порошок стиральный не так использую, то не успела помидорки подвязать. Хотя сама за эти два года весь дом и хозяйство переложила на меня. А я ведь еще и работала, устроилась в хорошую производственную организацию. Аркаша же все это время искал себя, вкладывал деньги в бизнес, потом закрывал фирмы, потом кидался в другую сферу, опять просил денег у родителей. Работать на дядю никак не хотел и ждал, что вот-вот найдет свою нишу.
И вот наступил момент, когда я показала Аркаше тест и две полоски. Как он обрадовался! И без вопросов мы назначили день свадьбы. Вот тогда мои мама с папой и приехали знакомиться. В итоге после разговора со всеми папа мне сказал: «Дочь, я человек прямой, но тебе в этом доме не рады и с будущим мужем ты поторопилась. Но свадьбу мы с мамой оплатим, договариваться с твоими свекрами не хочу, мне хватило и пяти минут». И да. Свадьбу оплатили мои родители. Было весело, много друзей, цветов и хороших слов. Но друзей со стороны Аркаши почти не было.
Девять месяцев Аркаша меня на руках носил. И к животику ложился и слушал, и вместе мы все вещички и мебель покупали, вкусняшками кормил.
Все мои подруги и семейные пары стали нашими общими друзьями. И какая была радость, когда подруга Настя с мужем Егором тоже забеременели, месяц разница. Так и дружили пузатиками. Настя так восхищалась Аркашей и его вниманием, ведь Егор все время работал, говорил мало теплых слов. Эх, знать бы, что это не так и важно. Главное-то я и не увидела тогда.
И вот на 36-й неделе Аркадий нашел работу, стал часто летать в Санкт-Петербург. Лизонька родилась на 4 кг и 58 см! За два дня до выписки муж несколько часов просидел с нами в палате. Сказал, что улетает в Питер, но только на день. За сутки до выписки я позвонила мужу, он был недоступен, свекор скидывает, свекровь поговорила очень сухо: мы все разболелись, Аркашечка задержался в командировке, ничего не знаю, звони ему.
Я помню этот день — 27 апреля. Все подходят ко мне и спрашивают: где муж, родственники? А я в шоке. Звоню и звоню. За час до выписки уже стало страшно. И тут мне звонит моя подруга по беременности Настена: «Мы едем, до твоего не дозвонились?»
В тот день я считала, что стала вдовой. Я же все думала, что случилась трагедия.
Она и случилась. Только мой муж был жив и здоров. Приехали мои друзья, я им говорю, мол, так и так, Аркадия нет. Они забрали меня с Лизой и отвезли в дом свекрови. И эта артистка, охая и ахая, вышла в коридор, благодарила Егора, что привез нас. На дочку даже не взглянула, мол, вирус у нее, а папа так вообще при смерти лежит. Дома беспорядок, кроватка так и не собрана, в комнате разбросаны вещи Аркадия. Посидели с друзьями, и так я осталась одна.
Через день Аркадий позвонил и сказал, что прилетит через неделю, все расскажет, там у него проблемы-проблемы. Прилетел. Проблемой оказалась Таня. Это она в Питере — крутая бизнес-леди, которая приняла его на работу. Приняла по всем жанрам гостеприимства: напоила, накормила и спать уложила.
Мне казалось, что слезы застыли в моих глазах и от страха, сожаления и боли не могут вытечь тонкими струйками.
Я так и сидела с Лизой на руках, слушая все его оправдания: «Ты понимаешь же меня? Понимаешь? Мы же всегда были друзьями с тобой, так и сейчас пойми. Я думал, прошло, но все вспыхнуло заново. У нее двухлетний сын, я ей нужен, такая трудная судьба у нее, у меня, у нас. А ты справишься, я буду алименты платить. Живи пока у моих родителей». Собрал вещи и ушел. Я очнулась только тогда, когда дочка заплакала. А ее надо кормить, молока мало, в чужом доме, с чужими людьми. Это кошмар. Через месяц свекровь заявила мне, что продает дом и мне пора бы искать жилье. Сын меня бросил, у него другая женщина, а я с ними живу. Это при том, что я мать их внучки! В этот же день Настя и Егор забрали меня к себе. Через неделю приехали мама и папа, обняли меня и предложили уехать к ним. Но я не поехала. Пробила себе общежитие на окраине, переехала туда. Огромное спасибо моим друзьям и низкий им поклон. Вещи детские, продукты, деньги. Они мне очень помогали. Потом отцу выдали деньги на жилье, как участнику афганской войны, я взяла ипотеку на однушку в Люберцах. Потом расширила квартиру. Москва слезам не верит, да уж. От папы алиментов мы так и не дождались…
А я до сих пор не могу понять, как люди могут так поступать. Где у них сердце, душа и любовь к близким? За что они так? Потом поняла: Таня была девочкой из богатой семьи, со стальным стержнем. Свекры знали своего «золотого мальчика». И хотели дитятко правильно пристроить. А тут я. Без квартиры, обычная любящая девчонка из военной семьи.
Ничего бы этого не произошло, если бы мои глаза были широко раскрыты. Звоночков и подсказок было много. Но тот день, когда я одна, без мужа, стояла на пороге роддома, я запомню навсегда. И никто больше не скажет мне, что для меня нет места в их доме.
Моя девочка радует меня изо дня в день. Красивая, умная, и у нее все есть, я справилась. У меня есть собранная мною из мелких пазлов жизнь, которую я больше никому не дам разрушить.
А когда мне бывает больно и одиноко, я вспоминаю тот порог роддома с синими ступенями. И понимаю, что это был порог моей боли. После того апреля больше никогда!