Мелодрама «Привидение» стала культовым фильмом о любви. Еще бы, ведь фильм о том, что сила истиной любви не знает преград. Даже если эта преграда — смерть. Кто бы мог подумать, что подобная история может повториться в реальной жизни…
Бизнесвумен, издатель Sacramento Bee, рассказала эту абсолютно мистическую историю из своей жизни.
Отпечаток руки на зеркале
8 мая 2005 года моя реальность изменилась. Именно тогда я обнаружила отпечаток руки на зеркале в ванной в моем доме. Это была первая годовщина смерти моего мужа Макса.
Мы были женаты четыре года, счастливых четыре года, а потом в возрасте 56 лет у него обнаружили рак пищевода, и всего за полгода он сгорел.
Он ушел, опустошив меня и моего 14-летнего сына Таннера, которому стал хорошим отчимом и который успел полюбить его. Последние два месяца своей жизни Макс находился дома, в основном он лежал в комнате для гостей, потому что ему было очень больно и там было удобнее, иногда вставал. Его компаньонкой и помощницей на дневное время стала наша подруга семьи Хелен. Она домохозяйка и могла себе позволить быть с ним. Он сам настоял, чтобы я продолжала работать. Я утром уезжала в офис и приезжала на обед домой.
Однажды Хелен и Макс сидели на кухне. Солнце светило снаружи так ярко, что залило всю комнату невероятным светом. «Мы оба просто молчали и смотрели на это явление природы, — до сих пор вспоминает Хелен про тот день. — Я сказала ему тогда:
«Я знаю, что ты не веришь в Бога, но это то, что Бог создал для нас сегодня. После того, как ты уйдешь, если сможешь найти способ, то дай нам знать, что что-то есть там, за пределами смерти. Что это просто не конец».
Макс улыбнулся и согласился, сказал, что обязательно попробует.
Спустя год после смерти Макса Таннер и я сидели вместе во дворе. Мы читали, и я отмечала, как у него появилась интересная привычка шевелить губами во время чтения. Через некоторое время я встала, чтобы зайти внутрь и принести нам что-нибудь перекусить.
Наш дом построен буквой U, и с правой стороны от U находится наша кухня, прачечная, выход в гараж и гостевая спальня, где Макс провел последние месяцы жизни.
Прежде чем войти в кухню, я проходила мимо в ванной комнаты в гостевом номере и… резко остановилась. Я увидела на зеркале отпечаток руки.
Его точно не было час назад. По спине пробежал холод. Может, это кто-то пошутил? Но мы бы тогда слышали, что в доме кто-то есть. Я крикнула: «Таннер, иди сюда. Быстро!!!»
«Мама, что не так? Ты в порядке?» — спросил он, подбегая.
«Смотри, — закричала я. — Ты не делал этого, не так ли?»
Я знала, что Таннер не смог бы этого сделать, потому что он был рядом со мной все это время. Тем не менее я попросила его поднять руку рядом с отпечатком. След был намного больше руки моего сына и имел другую форму. Это был не обычный отпечаток руки. Он был словно из какого-то мягкого белого порошка, причем отпечаталась и костная структура, как если бы это был рентген. Как и большинство жен, я точно могу вспомнить, как выглядели руки моего мужа. Широкая ладонь с длинными узкими пальцами напоминала форму рук Макса.
Мы смотрели на этот отпечаток, потеряв дар речи и удивляясь. Мы поняли, что стали свидетелями чего-то поразительного.
«Мама, я не понимаю… Что это?» — спросил Таннер.
«Я не уверена, что знаю, что это такое, Таннер. — и сама спросила его: — Как думаешь, это может иметь отношение к Максу, ведь сегодня первая годовщина со дня его смерти?»
«Может быть, но разве это не странно? И как он мог сделать это, если он ушел, мама?» — сказал Таннер.
У меня не было ответа, а только ощущение, что мне нужно оставаться спокойной и любознательной. Я обняла его и отправила обратно, сказав, что скоро к нему присоединюсь. А сама взяла камеру и сделала несколько фотографий. Я должна была сделать больше, например, взять образец этого порошкообразного вещества для анализа, попросить судебно-медицинского эксперта проверить отпечатки пальцев. Но я была так ошеломлена, что мне это не пришло в голову.
Был ли это Макс? Заходил в гости, чтобы сообщить мне, что он все еще есть? Я всегда была открытой для жизни, для всего нового. Но я была напугана.
Вставшие часы
Это был не первый необычный случай. Макс умер в нашей гостиной в 12:44 в субботу в мае 2004 года в окружении семьи и друзей. На заднем дворе под навесом крыши, прямо за дверью, висели два тяжелых колокольчика, которые мы с ним повесили. Один из них издавал глубокий музыкальный звук, а другой напоминал гонг буя в море. Они оба зазвонили в момент смерти Макса, переливаясь богатыми мелодичными тонами. Мы все, кто был в комнате, стали слушать, это было так красиво, но когда мы повернули головы, чтобы посмотреть на колокольчики, то заметили нечто странное: ветра не было вообще.
Через неделю я пошла гулять с собакой около 7 утра, Таннер крепко спал. Я вернулась через час и посмотрела на большие круглые часы над камином в гостиной. И вдруг поняла, что они стоят. Причем показывают 12:44, точное время смерти Макса. Я не сразу это осознала, я подумала, что это совпадение. Я пошла готовить завтрак, но вскоре меня догнал вопрос: как часы могли показывать время смерти Макса вместо правильного времени, если до этого они всегда шли нормально?
«Смотри, Таннер», — сказала я, указывая на часы. Его глаза стали большими, и он пробормотал: «Ни за что не поверю». Таннер знал, что это конкретное время значило. Так же хорошо, как и я.
Накануне вечером часы шли как обычно, и в доме никого не было. «Мама, может быть, часам нужен новый аккумулятор, — предположил Таннер. — И это, вероятно, просто совпадение, что они встали в 12:44».
Часы оставались застывшим на 12:44 до среды, когда приехала в гости Хелен. Когда она вошла, часы словно замерцали, моргнули огоньками и перезапустились. «Я думаю, что Макс, возможно, нанес нам визит», — сказала Хелен.
Объяснение
Следующий странный случай произошел, когда мы с Таннером поехали в Италию. Мы планировали эту поездку еще с Максом, до постановки его диагноза, вместе мечтали о ней. А после, когда Макс ушел и прошел год, решили все-таки поехать в память о Максе. Мы прогуливались в Портофино, и полуденное солнце излучало волшебный свет. Я попросила прохожего сфотографировать нас. А после того, как мы вернулись домой, я стала просматривать фотографии. И вдруг на той самой, где мы стоим с Таннером, на том месте, за моим плечом, где стоял бы Макс, будь он с нами, оказывается корма яхты с надписью MAX. Шансы на то, чтобы получился такой кадр, если бы мы захотели его подстроить, были мизерные. А тут это получилось само собой. Как?
С того момента я приняла решение немного разобраться в том, что происходит. И следующие восемь лет я встречалась с разными экспертами и учеными, изучавшими эти феномены.
Одним из них был Дин Радин, доктор философии, который полжизни занимается изучением сознания и явлений, которые не вписываются в существующие научные модели. В 2010 году я сидела в его кабинете и показывала ему фотографии с отпечатками ладоней на зеркале. Они проявлялись затем еще дважды в той же ванной — в годовщину смерти Макса в 2006 и 2007 годах.
Он сказал мне, что не может вспомнить ничего похожего точь-в-точь на мой опыт, но он и его коллеги регулярно сталкиваются с такими странными вещами в своих исследованиях, уже зафиксированы тысячи подобных случаев. Часы останавливаются в 12:44? Он сказал, что мог бы написать целую книгу об остановке часов по необъяснимым причинам, связанным с эмоциональными событиями.
Когда я поняла, что подобное происходит и с другими людьми, мне стало легче. С тех пор, как Макс умер, я жила с тонким, мучительным страхом, что мое восприятие этих потрясающих событий — лишь признак моей ненормальности. Но теперь я получила подтверждение, что это даже вполне обыденное явление.
Один католический священник и социолог Эндрю Грили написал, что обнаружил вот что: 67% взрослых американцев имели подобные переживания. Грили также сказал, что многие вдовы, которые сообщали о контакте с ними своих умерших мужей, ранее не верили в жизнь после смерти.
После этого я стала рассказывать публично о моем опыте, открыто, без стыда и смущения. И я почувствовала радость, когда поняла, что мои рассказы могут принести кому-то утешение.
