С женой мы жили нормально, все как полагается в долгие 22 года брака. Поженились в студенчестве, нарожали двоих — дочь и сына. Воспитали. Помогли поступить им в институты. Построили дом, посадили деревья… План по строительству ячейки общества выполнили. Я от жены не гулял. Ну, так, иногда мимолетно было — незачет. Лично меня все устраивало: жена, которая хранит очаг; отпуск и выходные с семьей, нормальные отношения с детьми.
Все у нас было хорошо до того момента, как я поехал на корпоративный семинар на природе. Турбаза, соловьи, река, дубовая роща… Вот с него все и началось. С дуба.
После лекций о маркетинге, логистике и прочих элементах современного бизнеса участники семинара разошлись кто куда. Рабочий день закончился, и все могли расслабится. Кто-то играл в волейбол, кто-то обосновался за столиками, кто-то собрался в кучке, чтобы обсудить дела фирмы. Меня же потянуло в группу, где играли на гитаре. Это был творческий отдел, и здесь была особенная атмосфера, которую создала дизайнер Лора. Репертуар ее песен был старомодный и странный, она пела романсы. Я засмотрелся на то, как она тонкими пальцами перебирает струны, и увлекся ее мягким низким голосом. Лиричные мелодии конца XIX века совсем не соответствовали веку iPhone.
Вдруг она начала петь народную: «Что стоишь? качаясь, тонкая рябина, головой склоняясь до самого тына…» Она пела не а капелла, а под гитару. Необычно. «…А через дорогу, за рекой широкой, так же одиноко дуб стоит высокий…»
Дуб. Одинокий. В этот момент я почувствовал себя одиноким дубом, у которого должна быть своя рябина. Она продолжала: «…Как бы мне, рябине, к дубу перебраться. Я б тогда не стала гнуться и качаться…» Короче, это был мой эмоциональный финиш. Я начал подпевать. Растворившись в этой обстановке, я мычал под остальные песни и не заметил, как мы остались вдвоем. Я не помню, как это началось, но мы поцеловались…
Следующий вечер мы провели вдвоем, уйдя ото всех глубоко в дубовую рощу.
Трехдневная учеба закончилась, и мы разъезжались каждый по своим городам. С Лорой мы обменялись телефонами и первая ее SMS была такого содержания: «Тонкими ветвями я б к нему прижалась, и с его листвою день и ночь шепталась». На этом закончился мой покой. Я стал ездить в ее город в командировки за 250 км, Лора работала в филиале нашей фирмы по соседству. Это были удивительные дни воссоединения. В ее объятиях я чувствовал свободу и легкость, отсутствие бремени и зависимости от будней. Я выучил Лорин репертуар, но фирменной нашей песней так и осталась «Тонкая рябина».
Через восемь месяцев я понял, что окончательно влюбился. Мне стали безразличны семья и дети (они уже взрослые), меня все время тянуло к ней «прижаться и шептаться». В один из страстных моментов я признался ей в любви и с пылу предложил ей выйти за меня замуж. Честно вам скажу, я сам испугался этих слов, в тот момент я не был готов к разводу. Не знаю, что это было с моей стороны, может быть, проверка Лоры на готовность быть со мной всегда?
Каково же было мое удивление, когда услышал в ответ: «Но нельзя рябине к дубу перебраться…» Я смутился, но ответил словами все из той же народной песни: «Знать, ей, сиротине, век одной качаться».
Уже дома я стал размышлять над ее строчкой из песни. Что значит «рябина не может к дубу перебраться»? Это отказ, хитрость? Я в буквальном смысле слова стал донимать Ларису звонками и предложениями жить вместе. На все слышал слово «нет». Когда она отключила телефон, я на рассвете поехал к ней в выходной день. Она открыла дверь, уже готовая куда-то выходить. Лора собралась на уик-энд с друзьями, в руках была все та же гитара. Я не позволил ей идти, пока мы не выясним свои отношения и пока она не согласиться жить со мной и впоследствии выйти за меня замуж. Развод требует время и сил, но я готов был соединиться с Ларисой в этот же день и навсегда.
Тихо и уверенно она стала объяснять, что мы стоим на разных берегах реки, что дуб уже давно укоренился и она не собирается вырывать его из прежней почвы. Что она не готова разрушать семью и лучше присмотрится к своей поляне на соседние деревья с рябиной.
Она даже сказала, что наша встреча — всего лишь песня, у которой всегда есть последний куплет, и мы его уже пропели. Когда она выпроваживала меня за дверь, я увидел в ее глазах слезы.
Но это еще не все.
Я езжу к Лоре постоянно. Наши отношения не прекратились, но ею были поставлены условия никогда не возвращаться к разговору о совместном быте. Сколько это будет продолжаться, я не знаю. Но, простит меня жена, я к ней уже не имею никакого влечения. А любовница жить со мной отказывается. Прошу совета, что мне делать.