Евгений Кунгуров: «Я предал жену и прошу прощения»

Каково же было мое удивление, когда через пару минут напротив села та самая девушка. Оказалось, что, пока стоял в очереди, подруга Наташи, не найдя свободного столика, попросила у моего товарища разрешения подсесть к нам. В итоге оказались с ней лицом к лицу. Я был нагловатый молодой человек, поэтому повторил попытку познакомиться. Подарил Наташе календарик со своим изображением.

Оркестр внутренних войск, где я был солистом, только выпустил партию. К концу обеда уже был счастливым обладателем ее номера и, естественно, сразу набрал его. Телефон оказался недоступен. На мой укоризненный взгляд Наташа ответила, что аппарат, наверное, сел и она позвонит сама. И тем же вечером действительно набрала, пригласила в театр. Так и началась наша дружба.

Я ходил на ее спектакли, она — на мои, после долго гуляли вместе. Нам было очень комфортно. Понял, что все серьезно, только в новогоднюю ночь, уехав отмечать праздник в Питер к другу. Написал Наташе поздравительное SMS и долго не получал ответа. Всю ночь просидел с телефоном в руках. Оказалось, мои сообщения, как и ее, из-за перегруженной сети долго шли. В итоге в четыре утра оба получили по двадцать посланий от «С Новым годом, солнышко!» до «Почему не отвечаешь?! Что случилось?! Ты офонарел?!».

Наташа скрывала сына

С жильем в то время у обоих была беда. Наташа, москвичка, жила с родителями. Я, гость столицы с Урала, обитал в общежитии на Малой Грузинской. Поначалу она приезжала ко мне. Но оставаться девушке в общаге затруднительно, обстановка не та: общий душ, прозрачные кабинки. Вскоре стал снимать комнату на Маяковке, знакомая пианистка приютила на время. Появилась возможность проводить больше времени вместе. Все было чудесно.

Единственное, когда начинал чрезмерно эмоционально о чем-то говорить, она несколько раз, делая замечания, называла меня Кириллом. Пришлось уточнить, кто это. Так узнал, что у Наташи есть шестилетний сын от первого брака, о котором она мне сказала спустя несколько месяцев после знакомства. Тогда еще подколол: «Что, дождалась, пока в тебя влюблюсь?» Конечно, страшновато было, что нас стало трое, но я подумал, что, раз люблю эту женщину, полюблю и ее сына.

Поначалу наши отношения с Кирюхой не складывались. Он по большей части был у бабушки с дедушкой, на выходные уезжал к отцу. Через какое-то время мы с Наташей решили жить вместе. Сняли двушку в Кузьминках, правда, одну из комнат, пустующую, хозяйка тут же заперла и открыла только спустя несколько лет, и то за дополнительную плату. Так мы и стали жить втроем в одной комнате.

Постепенно отношения с Кириллом стали налаживаться. Я приложил немало усилий, чтобы сблизиться с ним, даже детского психолога посещал. Мой папа — десантник, поэтому я привык к мужскому воспитанию. А тут другая кровь, генетика. Старался делать так, чтобы Кирилл слушал меня, но при этом не переборщить со строгостью. Пару раз не получалось. Взрывался, выходил из себя, о чем потом сильно жалел и расстраивался.

С жильем в то время у обоих была беда. Наташа, москвичка, жила с родителями. Я, гость столицы с Урала, обитал в общежитии на Малой Грузинской. Поначалу она приезжала ко мне. Но оставаться девушке в общаге затруднительно, обстановка не та: общий душ, прозрачные кабинки. Вскоре стал снимать комнату на Маяковке, знакомая пианистка приютила на время. Появилась возможность проводить больше времени вместе. Все было чудесно.

Единственное, когда начинал чрезмерно эмоционально о чем-то говорить, она несколько раз, делая замечания, называла меня Кириллом. Пришлось уточнить, кто это. Так узнал, что у Наташи есть шестилетний сын от первого брака, о котором она мне сказала спустя несколько месяцев после знакомства. Тогда еще подколол: «Что, дождалась, пока в тебя влюблюсь?» Конечно, страшновато было, что нас стало трое, но я подумал, что, раз люблю эту женщину, полюблю и ее сына.

Поначалу наши отношения с Кирюхой не складывались. Он по большей части был у бабушки с дедушкой, на выходные уезжал к отцу. Через какое-то время мы с Наташей решили жить вместе. Сняли двушку в Кузьминках, правда, одну из комнат, пустующую, хозяйка тут же заперла и открыла только спустя несколько лет, и то за дополнительную плату. Так мы и стали жить втроем в одной комнате.

Постепенно отношения с Кириллом стали налаживаться. Я приложил немало усилий, чтобы сблизиться с ним, даже детского психолога посещал. Мой папа — десантник, поэтому я привык к мужскому воспитанию. А тут другая кровь, генетика. Старался делать так, чтобы Кирилл слушал меня, но при этом не переборщить со строгостью. Пару раз не получалось. Взрывался, выходил из себя, о чем потом сильно жалел и расстраивался.

Наташа всегда выступала на стороне сына. Она мне еще до переезда говорила, что главный мужчина в ее жизни — сын. Я понимал, что так и должно быть. Работал над нашими отношениями с мальчиком. Ходил с ним в кино, занимался музыкой, приучал к спорту, следил, чтобы он не пропускал занятия в секциях по тхэквондо и плаванию. Папой он меня не называл, договорились, что я — Женя, а отец у него только один.

«Один в один» сломало мою психику

Одновременно с началом нашей совместной жизни у меня настал тяжелый период в жизни творческой. Да, я был перспективным академическим певцом, но вопроса с работой, востребованностью, деньгами это не решало. Я поник. Отсюда нервы, проблемы с голосом. Но Наташа всегда поддерживала.

Помню, мне в течение недели вообще нельзя было разговаривать. Мы общались посредством записок. Наташа ухаживала, успокаивала, подбадривала, просила потерпеть. Наверное, меня изначально привлекло то, что она старше меня, опытнее и мудрее (Евгений моложе на 7 лет. — Прим. «Антенны»). Она была главой семьи, позволяла себя любить, а ко мне относилась как к младшему. Иногда я брыкался, проявляя самостоятельность. Мы ругались по этому поводу, но быстро мирились. К тому же она никогда не ревновала, говорила, что могу уйти в любой момент. А ведь ничто так не удерживает, как свобода.

Бытовых ссор у нас не было. С первых дней грамотно поделили обязанности: она готовит салаты, я — мясо, квартиру убираем вместе. Оба тогда трудились как папа Карло. Наташа одновременно работала приглашенной актрисой «Ленкома», играла у Марка Розовского, потом еще устроилась в школу в Новогиреево, учила детей актерскому мастерству. Уж не знаю, как со всем справлялась.

Я пел в оркестре, участвовал в спектаклях. Пару раз в месяц выступал на корпоративах, особо никуда не звали. В итоге почти все деньги уходили на оплату съемной квартиры и текущие расходы. Свободных средств не оставалось. Так и крутились до «Голоса».

Когда попал на проект, Наташа так за меня переживала. Ездила на все съемки. Потом было шоу «Один в один», очень непривычное, я упорно не понимал, чего от меня хотят. Мы, академисты, артисты в панцире. У нас есть четкое амплуа: вышел к роялю, встал в стойку и запел. Эстрада — совсем другое дело. Поначалу слишком серьезно относился к перевоплощению, переживал из-за каждого неверного движения, ноты. Да и жюри комплиментами не баловало. Весь негатив нес домой.

В один момент принял решение уйти из проекта. Сообщил об этом Наташе. Она посоветовала собраться с духом и позвонить Аксюте (музыкальный продюсер Первого канала. — Прим. «Антенны») и все спокойно обсудить. Юрий Викторович попросил не паниковать, расслабиться и продолжить репетиции. Его напутствие меня поддержало, как и советы Данилы Дунаева. Тот сказал отпустить ситуацию, не думать о том, как выгляжу со стороны. А просто кайфовать от каждого номера, тем более что я был уже на дне турнирной таблицы.

И у меня стало получаться. Вторую половину шоу прошел гораздо лучше, даже судьи это отметили. Совет Дунаева взял на заметку. Поменял отношение не только к проекту, но и к профессии в целом.

Накрыла звездная болезнь

— С деньгами у нас обстояло все хуже и хуже. «Голос», конечно, добавил популярности, но теперь у меня уже не было времени для заказных выступлений — сплошные съемки. В театре взял полугодовой отпуск за свой счет. Наташа ушла из «Ленкома», периодически играя лишь на сцене «У Никитских ворот». Набрали долгов, которые частично отбивали моими редкими выступлениями. Под конец шоу «Один в один» ситуация была настолько плачевная, что я выгребал мелочь из копилки Кирилла, чтобы добраться до «Мосфильма», хотя в метро меня уже узнавали. Благо на шоу нас хотя бы кормили.

Когда проект закончился, все круто изменилось. Заказы посыпались один за другим. За пару выступлений заработал столько, что разом закрыл все долги и обеспечил семью деньгами на полгода по тем скромным меркам, по которым мы тогда жили. Оплатил квартиру на несколько месяцев вперед. Тут началась звездная болезнь. Вместе с Наташей и Кириллом поехали на несколько недель в Испанию. Клубы, «всем выпивки за мой счет»… В общем, покуражился.

За время нашего отпуска мы очень сблизились с Кириллом. Обсуждали девчонок, я делился с ним секретами обольщения. Рассказывал, как разговаривать с парнями, вести себя в конфликтных ситуациях. Мы впервые общались как друзья. По возращении в Москву мой кураж и эйфория продолжались. Мы стали часто ужинать в ресторанах, я забросил спорт и диету. Как следствие, потолстел. Наташа отправила в спортзал. К тому моменту она играла всего пару спектаклей в месяц, посвящая все оставшееся время мне. Даже попробовала себя в роли моего директора. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Рабочие конфликты превращались в ссоры. Решили, что мне лучше поискать на это место кого-то другого. Наташа поначалу расстроилась, но вскоре остыла. Занялась собой. Похорошела, помолодела. Всеми силами старался хоть как-то отблагодарить ее за все то, что в меня вложила. К тому моменту мы уже были женаты. После шести лет отношений решил, что пора их узаконить. Все вроде стало на круги своя. Но тут в моей жизни появилась другая женщина…

Больше не мог обманывать жену

— Вскоре меня пригласили поработать репортером на «Голосе». Я ходил за кулисами и общался с участниками. Во время четвертьфинала редакторы попросили взять интервью у одной из конкурсанток, которая в перерыве между съемками задремала, зарывшись в гору шуб и пуховиков. Подошел к ней, начал будить. И тут из этого вороха на меня глянули огромные голубые глаза. Прозвенел первый звоночек. Мы только пообщались, как пришел ее черед выходить на сцену. Когда она запела, понял: внутри меня что-то произошло.

Эта женщина меня зацепила. Вскоре стали переписываться, вместе выступать, строить планы о совместных поездках. Ни о каких романтических отношениях поначалу речи не шло. Но мы все больше времени проводили вместе: записи в студии, дуэтные выступления. И тут уже случилось то, что случилось. Мы сблизились. К тому времени семейная жизнь дала трещину и пошла под откос. Отношения с Наташей меня уже не устраивали. Я их перерос.

За годы совместной жизни я изменился, как любой нормальный человек. Захотелось почувствовать себя главой семейства, жить по «Домострою» в хорошем смысле этого слова. Но понимал, что с Наташей этого не будет. Мы изначально выстроили другую схему, где она — глава. Я искренне старался сделать Наташу счастливой, но сам при этом был несчастлив. Любил ее, но уже как сестру, как близкого человека. Та женщина лишь стала лакмусовой бумажкой, которая обнажила проблемы.

День, когда признался Наташе в измене, стал одним из самых страшных в моей жизни. В июле мы отмечали подряд череду праздников. На этих торжествах места себе не находил. Пытался улыбаться, глядя на жену, но в душе понимал, что больше вместе не будем. Наутро после дня рождения вскочил с твердым решением все ей рассказать. Метался по дому как сумасшедший, выл, лез на стены. Потом сел на край кровати и дрожащим голосом сказал: «Наташа, я встретил другую, изменил тебе. Ухожу».

А она, которая всегда была такой сильной, уверенной, смотрит на меня непонимающе: «А как же я?» Дальше дикая истерика, слезы. Смутно помню, как взял сумку, вышел из дома, сел в такси и поехал в аэропорт. У меня был запланирован концерт в другом городе. Но не успели мы выехать на Волгоградку, как в нас на полной скорости въехал автомобиль. Выбрался из машины, сел на обочину и думаю: «Наверное, это знак».

Вернувшись домой, увидел Наташу с чемоданами на пороге. Уходя она сказала: «Не хочу жить там, где меня не любят». Больше ничего не соображал, помню, едва хватило сил доползти до кухни и выпить стакан воды, началась сильная тахикардия. Тогда меня сильно поддержал отец. Сказал, что, видимо, я не был до конца честен перед собой на свадьбе, пообещав до конца дней быть с Наташей. Взвалил на себя ответственность, не рассчитав.

Наташа по-прежнему родной человек