«Моя главная и единственная традиция на Новый год — встречать его дома. Не знаю, почему так сложилось, но даже во время учебы в институте, когда у меня началась своя личная жизнь, все равно старалась в двенадцать быть с родителями, а потом уже куда-то уезжала. Когда родителей не стало, традиция плавно перекочевала в мой собственный дом. Мы с Ваниным (сыну актрисы 9 лет. — Прим. „Антенны“) папой много лет не живем вместе. Слава богу, он не спорит и не доказывает, что „Ваня в прошлом году был с тобой, когда били куранты, теперь моя очередь…“ Это не обсуждается. Мой мини-клан — мой сын рядышком, для меня это важно. Вот в полпервого забрать ребенка к себе можно, а без пяти двенадцать — нет».
Все друзья знают, что меня сложно куда-либо вытащить в праздничную ночь, и сами ко мне приезжают не первый год. Часа в три 31 декабря мы идем в итальянский ресторанчик поблизости, празднично обедаем там и потом плавно всей гурьбой перетекаем домой. Почему-то для меня стало важным, чтобы мое так называемое логово было отправной точкой нового года. В уже более семейной, шутливой атмосфере, без этого ощущения, что тебе еще посуду убирать, косметику смывать, мы в пижамах смотрим какие-то комедийные фильмы, валяемся у камина, едим мороженое. В этом и есть кайф, потому что ты расслаблен и получаешь удовольствие от праздника, а не от формальностей. Рано утром встаем, вместе готовим завтрак, открываем шампанское, и утро нового года у нас получается такое же прекрасное, как и сам праздник.
Нет никакой спешки, как в детстве. Помню, тогда меня угнетало ожидание. Просто умирала, ходила вокруг стола, все говорили, что еще рано, а потом когда наступала полночь, через пять минут уже хотелось спать. Я решила, что, когда стану взрослой, буду праздновать, как сама захочу.
В моем детстве запеченная курица на Новый год была целым событием. А еще болгарский вишневый компот, который закупали коробками. Я все время ныла и говорила: «Хотя бы компот можно сейчас открыть?» У современных детей составляющие праздника другие: подарки, тусовка и, естественно, каникулы, возможность поздно лечь спать.
Конечно, Ваня ждет подарков, он когда-то даже выпрашивал у меня скрытую камеру, чтобы заснять, как приходит Дед Мороз. У него очень смешные пожелания. Сейчас попросил тепловизор и ультрафиолетовый фонарик! Этот человек желал много чего интересного в своей жизни, включая шахту лифта, потому что она очень красивая, четыре носа, чтобы одновременно их ковырять. Когда Ваня увлекся темой Чернобыля, захотел дозиметр. До сих пор ходит с ним в школу, измеряет радиацию, а потом смешно рассказывает: «Мама, сегодня в буфете было 35 рентген!»
Я всегда ломаю голову над подарками, потому что не люблю формальные. По мне, так лучше ничего, лучше сказать приятные слова, чем купить что-то, чтобы оно просто было. Пусть подарок недорогой, но продуманный. Я хочу, чтобы в полночь звучало «Ах!» от восторга, питаюсь этими эмоциями, когда человек открывает подарок и у него дыхание замирает.
В свое время я совсем близким людям дарила небольшие трехдневные путешествия. А например, паре, которая обожает театр, вручила билеты на «Анну Каренину» в партер, вложила их как закладки в томики романа, и они даже не сразу их нашли. Это было забавно. Вещи такого плана стоят не невероятных денег, но приносят счастье. Сейчас я в легкой панике, потому что с концертами и путешествиями все застопорилось. Пытаюсь найти что-то любопытное, у всех выспрашиваю какой-то опыт, кто и что кому дарил, в таких беседах порой рождаются интересные идеи.
Ване говорю, что для меня главным подарком будет, если он к Новому году выучит отрывок «Мороз-воевода» из поэмы Некрасова «Мороз, Красный нос» из 38 строк, и чтобы по немецкому у него были хорошие оценки. Вот если все свои гештальты закроет к 25 декабря, я буду счастлива. Над «Морозом-воеводой» столько слез было пролито! Но ничего, пусть учит, для меня его образование — самая главная радость на сегодняшний день.
За этот год я по-другому стала относиться к простейшим возможностям, например к тому, чтобы выехать в магазин. Про путешествия — отдельная история. Нервничала невероятно, когда первый раз после закрытия всего и вся мы летели с Ваней в Сочи и восторгались всему, даже стойкам в аэропорту.
Я задумалась о том, что мы имели до пандемии, и больше стала ценить какие-то обыденные вещи, такие, как то, что Ваня может ходить в школу. С радостью его туда провожаю. То есть, если раньше у меня была возможность перепоручить это няне, а самой лишние полчаса поспать, то сейчас встаю, готовлю блинчики, и я стала получать от этого удовольствие. А ведь это было целой историей: зима, холод собачий, нужно прогреть машину, разбудить сына, увидеть его недовольную, ноющую физиономию… Сейчас я думаю: какое счастье, какой великолепный ритуал, который не ценила, считала, что это какая-то тяжелая обязаловка.
Здорово, что Ваня может пойти в школу. Он не сидит часами дома у компьютера, ничего не понимая, половину не слыша, филоня, кривляясь. Наши педагоги стоически это все переносили, старались, и многие, кстати, сказали, что Ванек подтянулся по некоторым предметам, но это потому, что мама — цербер.
У меня в тот период, как и у всех, была пауза в работе, и я заставляла учиться, но со мной процесс затягивался. Если в школе он разбирался с домашним заданием к пяти вечера, то с мамой заканчивал в девять, в половине десятого, а потом уже и спать пора. Наверное, по этой причине мне на карантине было не до спорта, я часами штудировала все, что ему предлагала школьная программа, и даже сама в знаниях подтянулась.
Мне повезло поработать этим летом и осенью. Когда после карантина возобновились съемки восьмого сезона «Склифосовского» для канала «Россия 1», весь наш коллектив переживал, мы все не знали, как это будет, но только появилась возможность, сразу вышли на площадку. Все было сурово и так непривычно, наши художники по гриму работали не просто в масках, а еще в прозрачных забралах. Сейчас уже снимаем девятый сезон.
Я когда прочитала сценарий, спросила: «Как же так, у нас медицинский сериал и совершенно не освещена история с пандемией?» А мне в ответ отшутились: «Если мы вас всех в эти костюмы оденем, то за что будем деньги платить? Мы статистов возьмем, а вы будете просто озвучивать!» И действительно, в защитных костюмах не видно даже глаз, нас никто не узнает!
Может быть, эту тему в сериале не затронули специально, потому что она всех уже подавила. У меня от сложившейся ситуации не было ощущения паники, скорее растерянность. Еще за месяц до того, как все закрыли, руку на отсечение давала, что подобное не произойдет никогда. На днях смотрела комедийный фильм в кинотеатре, там был красивый кадр, когда героиня заходит в огромный торговый центр, звучит музыка, а я сижу и думаю: почему она без маски? Представляете, как у нас сознание поменялось? Сейчас автоматически протягиваю руку, чтобы мне измерили температуру, когда захожу в помещение, а масок у меня в сумке огромное количество и всех видов.
Благодаря этому году усвоила, что ни от чего нельзя зарекаться. Жизнь — настолько непредсказуемая штука, нам остается получать удовольствие от того, что она предлагает, даже от крох.
К нам за город во время карантина периодически приезжали друзья, потому что мы могли безопасно общаться, стоя в масках на террасе, было холодно, свежий воздух. Я поняла, что мы абсолютно социальные животные. Во-первых, нам нужно общение, во-вторых, важно чувствовать, что мы кому-то необходимы. Это еще один вывод, который я сделала.
Если раньше было такое, что в 5:55 у тебя звонит будильник, и ты в этот момент думаешь: Господи, вот если бы была возможность не работать, приносили бы мне деньги по четвергам в конверте, как бы было хорошо! Ничего подобного. У нас есть желание что-то делать, чтобы тебе сказали спасибо, похвалили, нас всех это каким-то образом питает.
Поэтому я сейчас и к работе стала иначе относиться. Выпадает какая-нибудь тяжелая ночная смена, все равно испытываю внутренне чувство благодарности. Даже если у меня будет очень много денег, я продолжу работать.
Когда-то в этом плане не понимала маму. Я уже могла ей помогать так, чтобы она ни в чем не нуждалась, и все время ей говорила: «Мамочка, ты болеешь, зачем тебе пилить в институт МАДИ на эту кафедру физики? Там смешная зарплата. Прошу тебя…» Она мне отвечала: «Ты не понимаешь, я нужна. Потом я прихожу домой усталая и засыпаю совершенно по-другому. А представь, если бы весь день лежала дома. Какая радость в том, что я засыпаю?» И вот потом я поняла, что она имела в виду. Твоя голова работает по-другому, тело иначе себя чувствует в пространстве, когда ты нужен.
Что я попрошу у Деда Мороза в этом году? В моем возрасте, когда ты оценил все что можно, уже не хочется красный «Феррари», в Рио-де-Жанейро, бриллиантов, это абсолютно обесцененные моменты. Прозвучит наивно, но хочется, чтобы все просто были здоровы, нашлись лекарства от всех ужасных болезней. Я об этом просила и до коронавируса. Ведь у человечества всегда немало забот. Еще хочу, чтобы Дед Мороз помог мне найти тепловизор для Вани, потому что совершенно не представляю, куда за ним бежать.
МАРИЯ КУЛИКОВА
НА ТВ
«Склифосовский», скоро на канале «Россия 1»