Маргарита Грачева: «Дети привыкли ко мне с железной рукой»

— Чем вам пришлась по душе работа телеведущей и публичность?

— Во многих случаях нужна огласка, тем более что у нас в стране нет закона о профилактике домашнего насилия. Об этом нужно говорить, и мой пример — тому  доказательство.

Каждую неделю мне стабильно пишут и просят о помощи, в большей степени это женщины, в семьях которых есть проблемы. У нас в программе была история девушки Марины. Она 18 лет жила в браке, а потом муж откусил ей ухо и выдавил оба глаза, один, к счастью удалось восстановить. Нашелся меценат, который помог закрыть кредиты, пластический хирург сделал операцию на ухе, а юрист помог с оформлением инвалидности, ведь ее не дают, если один глаз остался (читайте также: «Нужно уходить»: Маргарита Грачева обратилась к женщинам с просьбой бросать абьюзивных мужчин).

— Многие поражаются, что после всего пережитого вы не убиваетесь с горя. Естественно, единого рецепта спасения не существует, но все же что вам помогло?

— Универсального совета действительно нет. Все ситуации индивидуальны. Наверное, сыграла роль совокупность факторов: мой характер, родные, дети (сыновья от первого брака — погодки, Дмитрий и Данила родились в 2013 и 2014 годах. — Прим. WDay). С ними просто нереально лечь и впасть в депрессию, надо вставать, двигаться.

Конечно, поддержка окружающих людей, за что им огромное спасибо! Благодаря им многое получилось, мне в короткие сроки сделали протез (стоимость бионического протеза — около 4 млн рублей. — Прим. WDay), это очень важно, потому что от государства я получила его только спустя полтора года.

Как и домашнее насилие, тема инвалидности меня сильно затронула. У нас провалов в данной области очень много: начиная от момента, что люди с ампутациями должны постоянно подтверждать свой статус, проходить освидетельствование, доказывать, что у них ничего заново не выросло. Это непонятная система.

Пока ты с ней не столкнешься сам, то даже не задумаешься, что все так сложно и печально. У меня высшая группа инвалидности — первая, пенсия была около 20 тысяч, плюс на каждого ребенка по 1200 рублей в месяц. Из веселого — бесплатный туалет для инвалидов, он обычно свободен.

— В социальных сетях вы называете себя мамой-трансформером. Сами это придумали?

— Да, тут все просто: я мама, у меня трое сыновей (младшего, Ярика, Маргарита родила во втором браке в 2021 году — Прим. WDay), и я трансформер, потому что у меня железная рука.

— Сыновья к вашей новой внешности привыкли?

— И ко мне без руки, и с железной рукой, видеть меня такой для них вполне естественно. Мальчики, и не только мои, но и те, с которыми встречаюсь, когда прихожу в детский сад, очень радуются, для них железные руки или ноги — это же так интересно!

— В школах дети становятся активными пользователями интернета. Вы как-то подготовили сыновей к тому, что они могут прочитать о маме?

— Ребята поверхностно знают, что случилось, конечно, без каких-либо ужасных подробностей. Они смотрели мою книгу «Счастлива без рук», там есть фотография бывшего мужа, где он за решеткой. Для них этого человека не существует, сыновья не называют его папой.

Был момент еще на стадии развода, когда он меня избил, они слышали, видели синяки, у них отложилось, что этот человек плохой. Дети ведь так мыслят, у них нет градации, ты либо плохой, либо хороший. Про отца не спрашивают, не интересуются. Просто знают, что это сделал он, а в будущем, когда подрастут, если захотят, смогут прочитать мою книгу. 

— В сети есть информация, что только с пятой попытки вам удалось лишить бывшего мужа родительских прав. Как такое возможно?

— Это правда. И такая же история у Марины, о которой я говорила. Ее мужу дали срок 5 с половиной лет, у них пятеро общих детей, и прав он не лишен, что снова возвращает нас к теме о том, почему нужна огласка. У меня было пять заседаний, девять месяцев прокуратура говорила: «Но он же детям ничего не сделал, он хороший отец!» Если бы я не знала, что так бывает, то не поверила бы (читайте также: Абьюзеры в кино, в которых были влюблены героини и зрительницы). 

— Добиться строгого наказания вам удалось?

— В моем случае 14 лет — это максимально возможный срок, изначально было три-пять лет, статью «похищение» завели с трудом, мы этого добились. Как раз за нее в совокупности с причинением тяжкого вреда здоровью такой срок, хороший для нашего законодательства, и получился.

— Участкового, к которому вы обратились за помощью (после того как супруги разъехались, Дмитрий вывез Маргариту в лес и угрожал ножом. Из полиции девушке перезвонили только через 20 дней и никаких действий не приняли. — Прим. «WDay»), но не получили ее, удалось привлечь к ответственности?

— Нет. Мое заявление прошло через девять сотрудников. Уже не найти, кто прав, кто виноват, каждый куда-то на кого-то скидывает. Мое заявление не одно, есть и от других пострадавших женщин, которые не получили помощи от закона, мы будем пытаться добиться правосудия.

— Давайте поговорим о более позитивных вещах. Не так давно вы признались, что еще в сентябре 2019 года вышли замуж, причем не рассказали об этом даже родителям и друзьям. Почему такая таинственность?

— Это связано с повышенным вниманием ко мне, все ждали замужества. А так мы рассказали постфактум, когда уже прожили год в браке, и вопросов было гораздо меньше. Как и хотели, в день нашей годовщины собрали всех близких и родных людей, были хирург, который оперировал мне руку, и мой адвокат, вместе мы отметили это событие.

— Понимаю, почему все ждали. Это ведь удивительно, что вы после случившегося не потеряли веру в людей, в мужчин в частности.

— Я не люблю слово «жертва». Но если говорить про мою трагедию, в наших отношениях не было момента, когда меня все время били, это началось на стадии развода, в последние два месяца. А когда люди живут в подобной ситуации пять, десять лет, развивается стокгольмский синдром (психологическое состояние, при котором у жертвы возникает симпатия к агрессору. — Прим. «WDay»), человек реально начинает думать: «Наверное, не так посуду помыла и поэтому мне дали затрещину». У меня изначально не было чувства вины, и я здраво понимала, что не надо судить по одному человеку весь мужской пол.

— Вы познакомились со своим будущим мужем Максимом в интернете. Чем его сообщение вас зацепило, что такое интуитивно почувствовали, что решили пойти на встречу с этим незнакомцем?

— Думаю, что это в большей степени судьба. На тот момент у меня было где-то 10 тыс. подписчиков в сети «ВКонтакте», я не читала сообщения постоянно, открывала раз в две недели. Он написал что-то вроде: «Окажешься в Питере, буду рад знакомству. Приставать не стану. У тебя крутой протез». А я как раз была в Санкт-Петербурге на реабилитации, и как-то так все сложилось. Вначале я ни о какой личной жизни не думала, не было такой цели, планов. Мы общались на расстоянии, ведь жили в разных городах, он в Питере, я — в Серпухове. Потом это переросло в дружбу, затем в нечто большее.

— То есть ваш переезд был связан с тем, что случилась любовь?

— Да, и к тому же Серпухов — город маленький, там меня все знают, хотелось сменить обстановку. Мы с детьми, котом и машиной взяли и перебрались.

— Как сыновья отнеслись к таким переменам?

— Легко, наверное, потому что они были еще маленькие. Да и сегодняшние дети более адаптированные, для них в порядке вещей ездить, летать, путешествовать, это как приключение.

— С Максимом они быстро поладили?

— Очень. Возможно, опять же потому, что на тот момент им было шесть и пять лет. Они подружились, ходят вместе в баню.

— Вы, как я вижу по фотографиям в сети, предпочитаете другие развлечения — прыгаете с парашютом, занимаетесь дайвингом, и это поражает.

— Люблю пробовать что-то новое! Это для меня, как и роль ведущей, нечто совершенно другое. Прыгнуть с парашютом хотела еще и до трагедии, но как-то все не срасталось, теперь получилось. А дайвингом позвал заниматься Дима — парень, которому в 19 лет в армии оторвало гранатой руки и ноги. Он рекордсмен по погружениям, опускается на глубину более 40 м! Для инвалидов существуют подобные проекты — считаю, что об этих вещах нужно рассказывать, потому что ты никогда не знаешь, как твоя жизнь повернется.

— О поворотах. Вы планируете развитие карьеры ведущей?

— Я очень хотела, чтобы на телевидении на федеральном канале появился человек с ограниченными возможностями, чтобы все видели, понимали, что мы есть, существуем и мы — нормальные люди. Насчет дальнейшей карьеры пока не знаю, я все-таки за доброту и честность, а в данной непростой сфере она не всегда есть. Хочется сохранить себя, не перейти грань и не стать циничной.

— Глобальные цели у вас есть?

— Об этом часто спрашивают. Если говорить о личных, хочу научиться закалывать волосы. Пока не могу сделать это никакими способами, ни резиночками, ни крабиками. А из масштабных — экранизация моей книги.

— Вы как-то делились, что готовите вторую. Движется процесс?

— Пока мы с ней затихли, потому что идут съемки. Я постоянно езжу в Москву, живу в Питере, а мама, которая мне помогает с книгой, в Серпухове. Не знаю, насколько работа продвинется, захотим ли мы ее выпускать. Кто-то думает, что написание книги — это огромный заработок. Это совершенно не так, книга — это больше про то, чтобы рассказать, оставить что-то после себя.

— О чем хотите рассказать вы?

— О своем замужестве и параллельно о людях, которых встретила и которые меня поразили.