Современный подзатыльник показался бы мальчугану из средневековой Руси чем-то вроде манны небесной. В то время розги, прут и кнут были обычным делом. И «я больше не буду» как палочка-выручалочка тогда не работало. Про ювенальную юстицию тоже никто не слышал. Провинился – получи по всей строгости. А строгость в отношении детей была одним из главных принципов воспитания. Считалось, что ребенка бьют исключительно из любви к нему – мол, вырастет человеком. Из Домостроя XV века: «Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей», «Не ослабляи, бия младенца». И даже в Библии: «Урок же ему – урок. Лоза же ему – лоза».
Лишь бы жив остался
Страх быть битым преследовал детей не только в семьях, но и в школах при монастырях и церквях. За нерадивое отношение к учебе или гадкое поведение ребенка секли до посинения перед всем классом. Причем сила ударов и продолжительность «экзекуции» не прописывалась законами – лишь бы не умер. Доходило до 600 ударов и более. Даром что религия вообще была призвана нести в мир человеколюбие.
К XVIII веку порка становится все менее популярной, а в 1785 году представителей дворянства и вовсе избавляют от рукоприкладства. Правда, запрет просуществовал недолго – какой-то десяток лет. И только спустя столетие, в 1864 году, преподавателям гимназий окончательно запретили бить учеников.
Кроме физической расправы детей из высоких сословий за проступки лишали сладкого, ставили в угол, запрещали развлекаться. А при императорском дворе не пускали к родителям на их половину или (о, ужас!) за обедом предлагали есть один суп. А могли и вовсе лишить трапезы, если дитятко осмелилось поинтересоваться: «Что у нас сегодня вкусненького?»
В лицеях нередко альтернативой розгам (правда, довольно сомнительной) было переодевание. Безобразника наряжали в костюм другого цвета и заставляли носить – всем становилось известно о его «грехопадении». Как вариант – на куртку вешали табличку с говорящей информацией (к примеру, «Пушкин – двоечник»). Многие ученики, не выдерживая жестоких насмешек и издевок, предпочитали пережить кратковременную физическую расправу.
Кривое дерево пила исправит
Власть родителей над детьми была безоговорочной. Отец мог запросто своих чад продать, определить в работники за долги или отречься. А с середины XIX века – сбагрить в исправительное учреждение. Свод законов 1857 года гласит: «Детей обоего пола, не состоящих в государственной службе, за упорное неповиновение родительской власти, развратную жизнь и другие явные пороки, отдавать в смирительные домы».
Донские казаки тоже в воспитании детей часто руководствовались соображением, что «спина дело наживное: плетка поубавит тела, так наживешь нового». «Если ребенка не трогать, не наказывать за шалости, то он выйдет неук: нужно, чтобы он во всем родителей слушал, а коли добром не слухает, то и посечь можно». Непослушного сына отец мог привязать к плугу или телеге, а затем избить вожжами. Помните «Тихий Дон» Шолохова?
«Пантелей Прокофьевич, что-то булькая себе в бороду, зачикилял к дому. Гришку он нашел в горнице. Не говоря ни слова, достал его костылем вдоль спины. Григорий, изогнувшись, повис на отцовской руке.
— За что, батя?
— За дело, су-у-у-кин сын!
— За что?
— Не пакости соседу! Не срами отца! Не таскайся, кобелина! — хрипел Пантелей Прокофьевич, тягая по горнице Григория, силясь вырвать костыль.
— Драться не дам! — глухо сапнул Григорий и, стиснув челюсти, рванул костыль. На колено его и – хряп! Пантелей Прокофьевич – сына по шее тугим кулаком».
Обычное дело.
Не та сторона картошки
В школах Советского Союза о телесном наказании и речи быть не могло. Во времена активной стройки коммунизма, когда общественное ценилось выше личного, поистине адской карой было исключение из пионеров или комсомольцев, объявление бойкота, пропесочивание на совете дружины. В семьях же по-прежнему лидировал ремень. Да вы и сами наверняка помните.
— Я родилась в 1945 году. Авторитет родителей был для нас непререкаемым, – вспоминает ростовчанка Галина Фирсова. — Мы с сестрой и братом всю жизнь обращались к ним на вы – из уважения. А чтобы в ответ сказать бранное слово, такого и представить не могу. За проказы меня порола мать – всем, что под руку подвернется: ремнем, веревкой, полотенцем… Но и отец порой не выдерживал. Помню, как однажды за ужином меня, 8-летнюю, с размаху ударил ложкой по лбу только за то, что я потянулась к картошке не со своего края сковороды. И на горохе стояла в углу, было дело.
Униженные и оскорбленные
Надо сказать, в многонациональной России немало народностей, в семьях которых и ремень редкость. Не из мягкотелости, а потому что традиции другие. Горцы и в давние времена, и сейчас редко прибегают к физическому наказанию. Разве из униженного ребенка вырастет свободный человек с чувством собственного достоинства? Ну, подергали за ухо, ну дали подзатыльник, но не избивали. Обычно за проступки нагружали работой, вели долгие разъяснительные беседы с многочисленными родственниками. И крайне редко повышали голос. А самым ужасным было общественное порицание. «Позор семьи», «позор рода» – людская память долго могла колоть глаза.
Северные народы – тоже противники насилия над личностью. Принуждать ребенка к чему-либо, используя давление, шантаж, не в их правилах. Не хочет отрок учиться ставить чум – не надо. Придет время, когда сам поймет, что ему это нужно.
А под суд не хотите?
Сейчас бить детей считается дурным тоном. Большинство современных родителей предпочитают ребенка запиливать нравоучениями. К тому же за рукоприкладство и поплатиться можно.
Как пояснил юрист Михаил Ревякин, если родитель поднимает руку на ребенка, его действия оцениваются по ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ (административного кодекса), предусматривающей ответственность за оскорбление, поскольку унижение чести и достоинства может быть совершено действием, а не только словом. Наказание – от 1 000 до 3 000 рублей. Но в том случае, если суд оценит действия родителя как жестокость, будет применена ст. 156 Уголовного кодекса и может быть назначено наказание до трех лет лишения свободы. Кроме того, действия родителей могут быть расценены по ст. 6.1.1 Административного кодекса как побои при осуществлении в отношении ребенка насильственных действий, которые вызвали физическую боль, но не привели к расстройству здоровья. Наказание в этом случае – штраф от 5 000 до 30 000 рублей, арест на 15 суток либо обязательные работы.
К тому же нравоучения становятся настолько привычными для детского уха, что воспринимаются как фоновый шум. Ребенок как минимум не реагирует, как максимум – раздражается. Возьмите себе за правило: меньше слов – больше дел. Только собственный позитивный пример и искренний разговор о ваших чувствах, а не о его «неправильности», способны откорректировать поведение сына или дочки.